Рубежи свободы

Мы, конечно, желали. Грешен, но лично я террористическую угрозу воспринимал чисто теоретически. И лично наблюдая, что творилось в порту – к причалам, без проверки документов и тщательного досмотра, мышь не проскочит, не то что американские диверсанты! Стояли в несколько периметров милиция, ГБ и флотская контрразведка. Нас доставили прямо к трапу, в закрытых машинах, и на борт рядом со мной поднимались еще трое товарищей похожего роста и телосложения, чтобы возможный снайпер в сумерках не мог определить главный объект.

– Мы же по Одессе ходили с куда меньшей осторожностью!

– Куда и когда, не знал заранее никто, – отвечает Юрка, – а тут место встречи изменить нельзя. Будь я вражиной, заховался бы с хорошей оптикой, и один прицельный выстрел. Береженого бог бережет, Михаил Петрович, и лучше перебдеть, чем недобдеть! Анна Петровна и то маскировочную дисциплину соблюдает!

Ну да – в этих плащах фасона «алла пугачева» и в шляпках с вуалью наши женщины на мусульманок похожи, только по росту и различишь! А когда в одних платьях, при южной жаре, то придумали с зонтиками ходить – сверху (если стрелок на этаже затаится) и вовсе лица не видно. Надеюсь, что на корабле наши дамы этот маскарад прекратят?

Экипаж «Нахимова» за оставшееся время досконально проверить было невозможно – но по заверению первого отдела пароходства, никто из команды ни в чем подозрительном и порочащем не был замечен, анкеты чистые у всех. Пассажиры тоже все поголовно – «не был, не состоял, не привлекался». Присутствовал среди них единственный иностранец, британский журналист – аккредитован в СССР, все разрешения получил. Мало было военных, что тоже хорошо – напомню, что здесь по закону офицеры вполне могут ходить с оружием и в неслужебное время, не отбирать же табельные пистолеты у всех «не наших»?

– Михаил Петрович, уж не обижайтесь, но на палубе рядом с вами будут находиться двое «песцов», – серьезно сказал Юра Смоленцев. – Я инструктаж лично провел. С народом тоже беседа проведена, чтоб оружие при себе, в каютах не оставлять. В целом, я не думаю, что может быть угроза – но осторожность не помешает.

И добавил, усмехнувшись:

– Валя Скунс сказал, что постоянно рядом будет – и пока он живой, ни с вами, ни с Анной Петровной ничего не случится. А его убить даже атомная бомба не сумела!

С этим и отплыли. Прибыли в порт организованно, погрузились всей толпой – и наконец, швартовы отдали. Красота!

– Я все не верила, что это будет! – сказала Анюта, прогуливаясь по палубе под руку со мной. – Представляла, как мы вместе, по морю, на большом белом пароходе, не верила! Как я счастлива – хочу время остановить!

И прибавила через минуту:

– А мне все еще тревожно. Ну такой у меня противный характер – когда хорошо, начинаю бояться, что сейчас не будет хорошо!

Передано шифром – из консульства США в Одессе

Стая на борту. Гость на борту. Отбыли по расписанию.

Москва – Одесса. Разговор по ВЧ. 23 июня 1953 г.

Что значит «товарищ замминистра решил»? С товарищем Лазаревым еще разговор будет – а вы куда смотрели? Пока следствие еще не закончено. Я вам таких «свидетелей» при желании толпу найду – думаете, американская разведка не сумеет?

А если подумать? Что значит, вчера еще никто не знал, что на «Нахимове» пойдут! А если теракт на «Победе» был как раз для того и подстроен? А я не знаю, какой план может быть у врага! Это вы должны знать – а если не разобрали, грош вам цена! Вы понимаете, что если что-то случится, то отвечать будете конкретно вы – и куда строже, чем какой-то матрос с «Победы»?

Слушайте, вы что, вчера погоны получили? Доложили бы, что на «Нахимове» что-то случилось, неполадки в машинах, да мало ли по вашей морской части можно придумать!

Где «Нахимов» сейчас? Что, к Севастополю подходит? Севастопольские товарищи указания получат – а вы молитесь, чтобы не случилось ничего. Все, конец связи!

Анна Лазарева

Как мне было хорошо! И как страшно, что вот сейчас не будет хорошо!