Рубикон, или Мир в латах

– А когда все кончится?

– Скоро! – сказал я и быстро пошел прочь.

Через десяток шагов я оглянулся. Лина так и стояла посреди тротуара с закрытыми глазами.

5

На этот раз Спенсер открыл мне сам. Мой необычный вид, кажется, не произвел на него никакого впечатления.

– Откуда ты?

– Оттуда, – сказал я.

– Проходи. Я уже два часа ищу тебя. Есть хочешь?

Есть я хотел. Но времени на это не имелось.

– Где твоя медсестра?

– Отправил отдыхать, рабочий день кончился.

– Правильно! – сказал я. – Все по конурам!

Он посмотрел на меня с интересом.

– Не понимаю твоего сарказма. События предстоят горячие. Лишние жертвы ни к чему…

– А ты что, собой жертвовать собрался?

– Нет, но… – Он замолчал.

Я кивнул головой. Мы прошли в кабинет.

– Мне надо передать сообщение Одиссею, – сказал я. – От моего имени. И моим шифром.

– А почему бы и не с твоего тейлора?

– Увы! Мне в свой коттедж нельзя. Не исключено, меня там ждут.

– Понятно, – сказал он. – Ну что ж, садись, передавай… Но ведь ты моим экранированным каналом не сможешь воспользоваться! У тебя не тот код.

– Знаю. Это не имеет значения.

Я уселся за тейлор, быстренько набрал шифровку о местонахождении передатчика и отправил ее, минуя Куру, по прямому каналу в Париж, в штаб-квартиру ЮНДО.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Спенсер, увидев адрес. – Раскрыться хочешь?

Я дождался подтверждения о получении и стер из памяти следы проделанной работы. И только после этого ответил:

– Утопленники не тонут… Я уже и так раскрыт.

Он не пошевелился. Непроницаемое выражение лица, опущенные вдоль туловища руки. Этакий супермен!.. И только глаза его выдавали, глаза смертельно раненного человека: остановившиеся, потухшие, пустые, мертвые. Мужик он был крепкий, я на всякий случай достал из-за пояса пистолет и повернул стволом в его сторону.

– Я посетил логово зверя!

– Экий пафос! – произнес он с сарказмом. – Не поставить ли тебе за это памятник?

Я сдержался.

– И как же тебе удалось выбраться?

– Случайность. Долго рассказывать, да и неохота.

– Случайность, говоришь? – Он потер рукой подбородок – этакий жест сомнения. – А может быть, тебе намеренно позволили уйти?

– Зачем же?

– А хотя бы затем, чтобы ты расправился со мной. Для них лучше всего, чтобы мы сами перебили друг друга!

– А почему это я должен расправляться с вами? – Я перешел на «вы», и он это оценил. Заморгал, сцепил пальцы.

– Откуда я знаю, Ридер, что тебе там наплели. Может быть, ты уже перевербован? Может быть, ты уже заодно с кригерами, в последнее время такое случается часто. Ты исключаешь подобный вариант?

Я усмехнулся, вызывающе почесал кончиком ствола нос.

– Мальчишество какое-то! – сказал Спенсер и замахал руками. – Прекрати сейчас же!

– Мальчишество?.. Так ведь все, что здесь происходит – сплошное мальчишество! Разве не так?.. Какие-то игры в войну! Только до трупов дело почему-то не доходит… – Я осекся, вспомнив верзилу в синих джинсах.

– Было бы мальчишество, – сказал Спенсер с горечью. – Было бы, если б не Ультиматум!

– Ультиматум – дело начальства, – сказал я. – Наше же дело – исполнять приказы!

– Удобная позиция… Вот мы их и исполняем!

– Меня вы кригерам выдали тоже по приказу?

– Конечно! – воскликнул он облегченно. Словно из него выпустили воздух. – Одиссей приказал!..

– Когда?

– Сегодня утром.

Сказал он это так, что я сразу понял: правда. Одиссей действительно приказал, Артур действительно выдал, кригеры действительно ломали голову, не понимая, с какой целью это было проделано…

Видимо, лицо мое навело Спенсера на грустные размышления.

– Ты мне не веришь? – воскликнул он с испугом.

– Верю, – сказал я деревянным голосом.

– И что ты намерен теперь делать?

– Не знаю! – Я говорил правду. – Зачем они со мной так?

– Э-э, милый мой! Что значит жизнь одного человека в такой игре?.. Это ты с твоим-то опытом мне такие вопросы задаешь! Им там виднее: Богу – богово, а кесарю… – Он не договорил, сел в кресло для посетителей и спросил с надеждой: – Ты не убьешь меня?

– Нет, – сказал я. – Зачем? Ведь ты исполнял приказ…

– Вот и правильно, – сказал он. Глаза его засияли от восторга жизни.

Я с интересом смотрел на него. Это был столп нашей организации, основа ее структуры. Он всегда только выполнял приказы, потому от него, наверное, и несло мертвечиной и предательством. Теперь мне было понятно, что я ощущал все эти дни, когда подходил к его особняку – мертвечину и предательство. Человек, бездумно исполняющий приказы, рано или поздно кого-нибудь предает… Интересно, Генриха ему тоже приказал выдать Одиссей?

– Уходить будем вместе? – спросил Артур и привстал.

– Да.

– А в какое время?

Что значит жизнь одного человека в такой игре? – подумал я и выстрелил. Мучения его были мне не нужны, и я выстрелил ему прямо в сердце. Он сел обратно в кресло, уронил голову на грудь и обмяк.

Вот и третий, тупо подумал я. А сколько еще впереди…