Рубиновая комната

– Я ведь говорила тебе, что хочу, чтобы убийцу Молли повесили. – Уоллис взглянула на Викторию. – Но, возможно, мне перепадет кое-что, если я помогу полиции.

– Я сделаю так, чтобы время вашего пребывания в тюрьме, которое на данный момент составляет еще три месяца, сократили самое меньшее на четыре недели, – предложил Джереми.

– Хорошо. – Уоллис довольно осклабилась, обнажив неполный ряд зубов. – Тот ребенок еще вчера не шел у меня из головы. Дело было зимой, но точно год я не помню. Как я уже говорила, это было лет двадцать – двадцать пять тому назад. Тогда у Молли еще не было ее изысканного борделя, у нее в подчинении было всего три или четыре шлюхи, они работали на нее. И она еще тогда умела высмотреть особенно хорошеньких.

– Ты говорила, что дружила с Молли… – вставила Виктория.

– Да, помогла ей как-то раз, когда на нее на улице напал какой-то тип и хотел ограбить. С тех пор она время от времени приходила в маленький домик, который я снимала на Кэннон-стрит. Мы немного выпивали и болтали вместе. И вот во время одного из таких визитов я узнала, что одна из шлюх Молли, Дебра, еврейка русского происхождения, красивая как картинка, беременна.

– Еврейка русского происхождения, которую звали Дебра? – удивилась Виктория.

– Молли называла ее именно так. Возможно, по-настоящему ее звали иначе. – Уоллис убрала с лица прядь волос. – Не повезло, сказала я тогда Молли. Мужики не любят ходить к шлюхе, по которой видно, что она беременна. Это слишком сильно напоминает им о собственных детях, а некоторые просто боятся больших животов. Но Молли только радостно улыбнулась и сказала, что все улажено. Я, конечно, подумала, что она заставит Дебру избавиться от ребенка, но когда несколько недель спустя я снова зашла к Молли, то услышала плач новорожденного, и Молли была ужасно расстроена, потому что во время родов Дебра истекла кровью. Но вместе с тем она была весела. Это удивило меня. Мне было любопытно, и я зашла к ней снова через два или три дня. В гостях у нее была какая-то леди и еще одна женщина, похожая на служанку. Молли не слишком понравилось, что я их обеих видела, и она прогнала меня в соседнюю комнату. Но когда те дамы ушли, я спросила Молли, что это все значит, и она ответила, что у той леди не могло быть детей и поэтому она забрала младенца Дебры.

Виктории потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить слова Уоллис.

– Ты хочешь сказать, что та дама собиралась выдать младенца за собственного ребенка? – спросила она, немного помедлив.

– Думаю, да, – кивнула Уоллис.

– Это был мальчик или девочка?

– Понятия не имею, – Уоллис покачала массивной головой. – Больше Молли об этом не говорила, да и я совершенно забыла о том случае, но когда задумалась над этим, то поняла, что вскоре после этого она увеличила свой бордель.

– Вы хотите сказать, что та загадочная незнакомка заплатила ей за молчание? – вмешался в разговор Джереми.

– Вполне возможно, ведь так? Ведь был бы огромный скандал, если бы выяснилось, что ребенок из приличной семьи – на самом деле ублюдок какой-то шлюхи, да?

– Действительно, – Джереми озвучил мысли Виктории.

– Уоллис, а ты могла бы описать ту леди или ее служанку? – спросила она.

Уоллис пожевала губу.

– Это ж было больше двадцати лет назад, и я видела их обеих только мельком. Но одно я знаю точно, – она задумчиво нахмурила лоб, – у дамы были светло-рыжие волосы, это я помню. Таких красивых волос я никогда не видела. В свете лампы они были похожи на огонь.

«В комнате мисс Уилкокс мы с Хопкинсом нашли брошь, сплетенную из светло-рыжих волос», – вдруг вспомнила Виктория.

– Еще я тут вспомнила… – продолжал Уоллис. – За несколько дней до убийства Молли я опять видела у нее ту изысканную леди.

– Что вы имеете в виду? – переспросил Джереми.

– Мы с Молли перестали тесно общаться, но иногда я заходила к ней, чтобы получить какую-то выпивку. Вечером мне захотелось джину, но денег у меня не было. Поэтому я направилась в ее бордель. Я как раз зашла во двор, когда из дома вышла дама. Увидев меня, она поспешно набросила на голову капюшон и запахнула пальто. Но я все равно успела заметить, что на ней были красивые шмотки.

– Это была та самая дама, которая забрала младенца Дебры?

Уоллис бросила на Джереми нетерпеливый взгляд.

– Я ведь уже говорила пару раз, это было давно. Та дама, которую я видела выходившей из борделя Молли за несколько дней до ее смерти, была не рыжей, волосы у нее были серебряные.

– Значит, дама постарела? – не отставал Джереми.

– Да, но все равно она была очень даже ничего, – кивнула Уоллис.

«В просторечии так можно сказать и о бабушке Гермионе», – с ужасом подумала Виктория. Она слишком хорошо помнила, как спустя несколько дней после смерти Молли видела ее в наемном экипаже неподалеку от борделя.