Рубиновое кольцо

– О нем нельзя никому рассказывать! – заявил я. – Оливия была права, и я ради нее должен хранить его тайну. Конечно, это – самое малое, что я могу сделать, раз уж я подвел Нину и Оливию.

– Адриан…

Я не дал Сидни договорить.

– Ребенка надо спрятать. Ты согласна?

Сидни сразу кивнула:

– Зачем ты спрашиваешь, Адриан?

Я поцеловал ее в макушку:

– Но нам понадобится помощь.

Я поманил Розу и Дмитрия. Они моментально подошли к нам.

Роза судорожно всхлипнула – на ее темных ресницах дрожали слезинки.

– Адриан, прости! Мы оказались бессильны.

«Вообще-то, – отметила тетя Татьяна, – ты бы спас бедняжку, если бы не растратил магию столь бездумно».

– Не вини себя, – сказал я. – А теперь нам нужно действовать. Что ждет Деклана в «Диких соснах»? Дмитрий, ты ведь хорошо знаешь про жизнь в коммуне, верно? Какие правила есть на случай смерти матери? Я хочу выяснить, можно ли нам его забрать.

– А кто такой Деклан? – не поняла Роза.

Я кивнул на младенца, до сих пор завернутого в чью-то куртку.

Бесстрастный Дмитрий погрузился в размышления.

– Если бы в «Диких соснах» жили родные Оливии, ребенка бы, разумеется, отдали им. Но, полагаю, нам стоит связаться хоть с какими-то ее родственниками вне поселения… По традиции…

– Да? – перебил я его.

Он неуверенно посмотрел на малыша.

– У дампиров, которые живут в экстремальных условиях или в опасных местах, есть древняя традиция, – продолжил Дмитрий. – Опекуном младенца становится тот, кому мать дала своего ребенка первым. Вот почему Оливия так настаивала на том, чтобы тебя увидеть, а Лана не забрала Деклана с собой. Но если ты скажешь Лане…

– Нет, – оборвал я его. – Меня это устраивает.

– Ты хочешь взять малыша? – изумленно воскликнула Роза и уставилась на меня немигающими глазами.

– Я намерен увезти его из «Диких сосен», – ответил я. – И все должно оставаться в строжайшей тайне. Вы уж не проговоритесь, ребята.

Я попытался вспомнить тех, кто был на лесной поляне. Ясно… Лана и двое воительниц-дампирок. Но вдруг имелись еще какие-нибудь невольные свидетели из местных?

– Дмитрий, побеседуй с Ланой, пожалуйста. Скажи ей, что мы, дескать, увозим малыша к родне Оливии и не хотим объявлять о его рождении во всеуслышание. И, самое главное, попросите Лану об одной услуге. Пусть она помалкивает, что я имею к этому какое-то отношение. Если мы не проболтаемся, то местные решат, что Деклан будет жить с дальними родственниками Оливии. Я бы предпочел, чтобы история с Декланом поскорее канула в Лету. Нельзя допускать, чтобы о Деклане судачили в коммуне. Надо, чтобы о нем здесь забыли – чем раньше, тем лучше.

Роза и Дмитрием недоуменно переглянулись.

– Что стряслось, Адриан? – поинтересовался Дмитрий.

Я покачал головой:

– Мы обсудим это позже, клянусь. И поверьте: будущее Деклана зависит от наших конкретных действий. Ну как, ребята, вы еще с нами?

С подобным аргументом им было трудно спорить – вдобавок все сказанное не было ложью.

Когда мы возвращались к поселку, мои силы постепенно восстанавливались, и каждый раз, когда я настраивался на ауру Деклана – присматриваясь внимательно, почти на клеточном уровне, – то видел, что он пропитан духом. Вряд ли это заметили бы посторонние, если бы специально не выискивали подобные характеристики.

И я с потрясающей ясностью понял, почему Оливия так боялась. Я осознал, почему она отгородилась даже от Нины с Нейлом и сбежала в мичиганскую дыру. Новорожденный Деклан, которого я сейчас нес на руках… в принципе, его не должно было существовать вообще. У двух дампиров не мог родиться дампир. Деклан противоречил базовым законам мироздания.

Такое было невозможно в нашей обыденной реальности, но это произошло.

Вопреки всему.

Малыш был чудом.

Однако Оливия не ошиблась: найдутся те, кто захочет исследовать Деклана. Ученые будут счастливы заполучить Деклана – они будут держать его взаперти и начнут ставить на нем бесконечные эксперименты. И хотя я признал, что его рождение – невероятное и парадоксальное событие, я не мог допустить, чтобы жизнь Деклана превратилась в сплошное мучение.

А ведь он мог захиреть от тысячи опытов и постоянных любопытных взглядов, особенно после того, как лишился своей матери.

Оливия умерла, пытаясь спасти своего сына, и теперь ответственность за Деклана лежала на мне.

Дмитрий переговорил с Ланой с глазу на глаз. Благодаря дампирской традиции или его безупречной репутации (а возможно, и того и другого), Лана согласилась с нашими доводами. Она выделила нам пустой домик, где мы могли дождаться рассвета. Когда мы попросили о припасах, она прислала их через Розу и Дмитрия, чтобы Деклана ненароком не обнаружили жители «Диких сосен».

Пока все шло без заминки.

И я очень надеялся, что про Деклана и вправду забудут в «Диких соснах».