Рубиновый маяк. Между ведьмой и змеёй

Сибель забилась в тесных объятьях, затрепыхалась, как пойманная в сети рыба. Стандартные слова приговора инквизов пропитали её диким ужасом. Паника нарастала. Шею сдавило. Она ещё помнила искрящуюся петлю удавки.

– Tureuw vatio iljohaj, – в отчаянии крикнула ведьма, – Haar sa ture!

А в следующий миг её окатило лавиной холода, колючий воздух оцарапал лёгкие, заставил закашляться. И сквозь собственный кашель Сибель расслышала раскатистый смех. Паника отступала, возвращая в реальность. В воде вокруг плавали прозрачные льдинки, они медленно истончались, таяли под воздействием горячих потоков источника. Ведьма дотронулась до шеи и никакой удавки не обнаружила.

Озирис был от неё на расстоянии вытянутой руки и смеялся, облокотившись на каменный бортик. Сибель стала медленно отступать.

– Куда!

Она замерла.

– И что это сейчас было, маленькая лгунья?

Сибель молчала.

– Признаю, ты бывала в Рогранте. И, судя по всему, не только в нём, но и в петле. Я буду задавать тебе вопросы, и хочу услышать на них честные ответы. Поняла меня?

Дождавшись робкого кивка, Озирис продолжил:

– Итак, я прав? Ты была в петле?

Снова кивок.

– Как удалось спастись?

– М-мне пом-мог друг, – заикаясь ответила Сибель.

– Как?

Ведьма вспомнила Ярро, как он не побоялся заступиться за неё, как инквиз свалился в лужу, пачкая шваххов голубой камзол. Воспоминание отозвалось теплотой в сердце. Как бы сейчас всё не обернулось, она почувствовала радость от того, что был в её жизни достойный человек. Пусть и не долго. Но он был. Ярро…

– Он дал инквизу в морду, – с гордостью произнесла Сибель и неожиданно для самой себя широко улыбнулась.

– Занятно. Хороший, видимо, друг, раз не зассал.

– Хороший. А ещё он спас меня от сектантов «Кровавой луны», раздобыл корабль, даже бегал за сапогами и… – она запнулась, выдохнула: – Хороший. Самый лучший.

– Влюблённая ведьма – глупая ведьма.

– Я не… – Сибель оборвала сама себя, поняв, что он прав. В каждом слове прав. Смысла отпираться уже не было.

– Где он сейчас?

– Я бы и сама хотела это знать.

– Допустим. Тогда вернёмся к прошлому вопросу. Откуда ты? Восемнадцать лет прожить среди магов невозможно. Тебе невозможно.

– Но я прожила. Мы часто меняли жильё.

– Мы? Ты и твой друг?

– Нет. Я и моя бабушка.

– Тоже ведьма? – мужчина дождался утвердительного кивка и продолжил расспросы: – А она где?

Прилив бодрости Сибель растворился, как льдинки в горячем источнике. Девушку охватила застаревшая тоска, тупая боль утраты, терзающая душу.

Озирис тонко улавливал перемены в настроении молодой ведьмы. Он снова приблизился и обнял:

– Расскажи мне всё.

***

[Рогрант. Владения магов / Сибель Блумель]

– Сиби, книги! Мой гримуар! – воскликнула бабушка.

Она схватила холщовый мешок и кинула внучке. Сибель ринулась в соседнюю комнату. В туже секунду дубовая дверь содрогнулась под тяжёлыми ударами.

– Поздно! Швахх! Бросай всё!

Бабушка схватила Сибель за руку и метнулась к окну в кухне, которое выходило в глухой закоулок. У них был идеальный дом. Бабушка подбирала только такие – нестандартные, с переделанной планировкой, в которой сразу и не разобраться преследователям. Ведьмы всегда были готовы к побегу. Но в этот раз надежда на спокойную жизнь притупила чувство опасности. Возможность пристроить Сибель в академию стихий Мелессира Третьего под видом неодарённой леди окрыляла. Перспектива получить лицензию травницы, открыть лавку и жить хоть и скромно, но жить. Главное жить. Ни бегать, ни скрываться. Просто жить.

Счастье стояло так близко. Но кто-то из них ошибся, не доглядел, не заметил голубые цвета камзола.

Из закоулка они выскочили на оживлённую улицу, скрылись в ближайшей кондитерской, пробежав мимо удивлённых пекарей. Выход, предназначенный для загрузки муки, вывел их на соседнюю улицу. Здесь по плану беглянки разделились.

Сибель петляла по улицам Рогранта, проскакивала насквозь магазины, терялась в людской толпе, делала круги по рыночной площади. Переправилась на наёмном пароме через один из рукавов реки Мидалы, рассекающим город. Вода с примесью розидария должна была сбить инквизов со следа. Сибель это знала и чётко следовала разработанному бабушкой маршруту. В подвал на Малой Цветочной она добралась к закату. Прождала бабушку час, два, ночь и последующие двое суток. Сидела, как мышь в норе. Благо предварительно оставленные запасы воды и вяленого мяса позволяли переждать это время. Вот только ей кусок в горло не лез. Девушка плакала, ругалась, молилась, проклинала, молчала, часами глядя в одну точку. Но бабушка так и не появилась.

Сибель начертила на ножке стола семёрку с точкой снизу. Этот условный знак оповещал, что она будет приходить сюда каждое воскресенье к семи вечера. И если бы бабушка объявилась позже, то обязательно бы дождалась. Или оставила бы знак. Но дни шли…