Рубиновый сокол (СИ)

— У нас ничья… Я рискну предложить вашему величеству компромисс… я женюсь на Шарлотте… — он с силой ударил по мячу. — И отдаю вам все, что привез с собой в Лион.

— Мы уже пытались однажды прийти к компромиссу. .ничего не получилось… играем… до первого очка… -услышал он в ответ крик короля.

И тогда Чезаре понял. Он понял, что для Карла вопрос всей игры вовсе не в желании впечатлить королеву, не развлечься с достойным соперником, о нет. Король хочет реванша. Он чувствует себя проигравшим в битве за Неаполь, в их личной истории. Он хочет выиграть у Чезаре Борджиа, и это вопрос принципа.

Чезаре чувствовал, что усталость берет свое. Он видел, что и король играет на последнем издыхании. Все труднее удерживать рассеивающиеся внимание. И дышать… дышать… в легких так мало воздуха! Соленый пот разъедает глаза. Кажется еще секунда и…

«Давай… давай…»

Лицо Хуана напротив его лица.Сосредоточенное и напряженное. Взгляд стекленеет. Все мускулы так напряжены, что их сводит судорогой. Рука брата в его руке. Согнута в локте и прижата предплечьем к столу. Кто первый сдастся и ослабит хватку хоть на секунду? Его тошнит. У Хуана из уголка губ стекает слюна. Он не может сдаться и проиграть. Просто не может. Не сейчас и не Хуану. Потому что он сильнее. Он рожден чтобы побеждать. Или умереть. Чезаре сжимает зубы и из последних сил давит на руку брата. Он слышит легкий хруст и вскрик. Хуан выдергивает руку…

— Ты сломал мне запястье!

— Я выиграл! Выиграл!.. — в голове, как вспышка, возникает мысль: — Рука Хуана… меня накажут…»

— Ваше величество… Хотел сказать… мне жаль… — он смотрит только на мяч. — Что убежал тогда из лагеря, что поджег ваши палатки… что убил ваших людей… — еще удар. — Что нарушил обещание сопровождать вас в Неаполь…

Подача. Мяч отскакивает от стены за спиной Карла. Тот с удивлением смотрит на то, как он касается пола и отскакивает, откатившись в сторону.

— Очко! — машинально выкрикнул Чезаре, чтобы через секунду изумленно выдохнуть: -Я победил…

Карл ошарашен. Секунда… две… Он отворачивается к стене, изо всех сил скрывая жестокое разочарование.

— Я победил… вы сдержите слово?

— Да… — вздох. — Я скажу Ги…

Все кончилось. Чезаре со смехом и облегчением упал на пол, вытягиваясь на спине и часто дыша. Он победил… победил! Какое смешное, дурацкое счастье. Всего очко решало судьбу и это очко оказалось за ним.

— Но прежде я хочу попросить тебя поразмыслить над своими чувствами к Шарлотте. — Чезаре слышит голос Карла, который звучит где-то в стороне. — Что это… любовь или… одержимость?

— А они отличаются? — Чезаре в недоумении поднимает голову. Нет, королю не сбить его с толку.

Карл вздыхает, очевидно смирившись с неизбежным. Он обязан принять поражение и он умеет это делать.

— Идем… нарядимся для моего кузена Ги де Леваля, — король подошел к нему и протянул руку. — Плохие новости нельзя сообщать в потной одежде.

Чезаре с готовностью ухватился за протянутую руку, невольно отметив про себя (уже без изумления, впрочем), что явно недооценил физическую силу короля, который с легкостью поднял теперь его с пола. Что ж, он был скорее рад своему открытию. Это был первый раз, когда он вдруг ощутил в этом жесте нечто подлинно дружеское. Как будто бы король пожал ему руку как старый приятель, и это смещение границ между ними… та самая близость, к которой Чезаре изначально стремился, но на которую все же не сильно рассчитывал.

— Если позволите сказать… — он как бы машинально коснулся плеча своего соперника и Карл не отбросил его руки. — Вы играете красиво…

Этого оказалось достаточно, чтобы король просиял, услышав этот комплимент, вмиг позабыв неудовольствие от поражения. Разница была лишь в том, что на этот раз он был сделан совершенно искренне.

— Причина, по которой я люблю эту игру, заключается в том, что когда я играю… я забываю, кто я…

«Неужели ему хочется об этом забыть?»

Чезаре деликатно посторонился, Чезаре деликатно посторонился, пропуская короля вперед к выходу. Карл обернулся к нему, возможно желая еще что-то добавить, но в этот же миг неловко споткнувшись, едва не упал в проходе, стукнувшись головой о дверную притолоку впереди. Чезаре застыл в нерешительности, не зная, стоит ли броситься вперед и как-то помочь или оставаться на месте. Карл скорее охнул, чем вскрикнул и привалился к стене.

— Вам больно? — встревоженно спросил мужчина.

Король ничего не ответил и только выставил руку, как бы останавливая его и сообщая, что все нормально. Несколько секунд он стоял, держась за лоб и приходя в себя, как показалось, больше от испуга, чем он боли.

— Все хорошо?

— Да… идем.

Они вышли из зала и король, уже оправившись, произнес, стараясь казаться небрежным:

— Теперь наверняка будет шишка… и она не пройдет до вечера.

— Нужно приложить что-то холодное…

— Ваше величество!

Они оба обернулись на крик и увидели спешащего к ним кардинала Делла Ровере.

— Я всюду искал вас и… о боже, что случилось? — обратился кардинал к держащемуся за лоб королю. — Вы ранены?

— Мы всего лишь играли в мяч, кардинал, — вмешался Чезаре.