Рубиновый сокол (СИ)

Несколько озадаченный этой сценой прощания, Чезаре пожал плечами и продолжил свой путь.

Значит Луи Орлеанский наконец покинул Амбуаз.

На кухне он встретил Агапито, и, обрадованный этой компанией, сел рядом. С утра на кухне была суета — шли приготовления к вечернему балу. По слухам на этот раз Карл организовывал особенно пышное торжество (уж не для того ли, чтобы произвести впечатление на иностранного гостя?)

— Не так часто увидишь господина, делящего стол со своим слугой, — заметил вошедший на кухню Алонсо — камергер короля.

Чезаре не понравилась снисходительная улыбка этого тощего лысоватого француза, который, очевидно, воображал себя очень значительной особой, только потому, что подавал королю сорочку.

— Агапито не слуга. Он мой секретарь и мой друг, — коротко и резко ответил Борджиа.

Камергер ухмыльнулся, но очевидно решил не ввязываться в спор. Чезаре наблюдал, как он с тщательностью сервирует поднос с едой. Так как утренний прием пищи считался привилегией рабочих, это не могло не позабавить.

— Кажется Карл проголодался с утра… Довольно рискованно играть в мяч на полный желудок… — тихо произнес Чезаре.

— Думаю, вам не о чем беспокоиться, — с улыбкой произнес Агапито. — Вчера я своими глазами видел, как слуга полчаса доставал все кости из рыбы, чтобы подать ее королю, а потом еще некоторое время придавал ей красивую форму на тарелке.

Глядя, как Алонсо ставит на поднос графин, Чезаре не удержался:

— Сколько вина в день выпивает его величество? Мне просто любопытно…

Алонсо бросил в его сторону пренебрежительный взгляд и ответил поистине вызывающе:

— Достаточное количество.

— Прекрасный ответ! Почему бы и нам не начать утро с бокала божоле? — он похлопал Агапито по плечу и сделал знак кухарке.

— Кажется, сегодня день будет очень жарким, — задумчиво произнес Агапито. — А к вечеру, возможно, даже будет гроза.

— Вечером будет бал, на котором я планирую танцевать со своей невестой, Шарлоттой Арагонской.

Агапито посмотрел, как его хозяин с жадностью опрокидывает кубок вина и добавил:

— Главное, не захмелейте.

— До игры еще два часа, — Чезаре задумчиво посмотрел на опустевший кубок и отставил его в сторону. — И все-таки мне следует разогреться…на всякий случай. Я дал обещание одной королеве… и не могу его нарушить.

Шарлотта так ничего и не сказала Ги. Утром, встретив Анну, она хотела заговорить с ней о сегодняшней игре и о своих сомнениях, но королева была настолько погружена свои мысли, что Шарлотта не решилась. Тем более что приготовления к балу были омрачены неприятным инцидентом. В парадном зале в очередной раз упал, сорвавшись со стены, портрет Людовика XI. Огромное изображение бывшего короля Франции в полный рост в позолоченной раме уже несколько раз падало, пугая обитателей Амбуаза до полусмерти. Королева всегда с ужасом говорила об этом портрете. Выросшая в суеверной Бретани, она верила, что падение картины предвестник несчастья и все время вспоминала, что та упала незадолго до того как маленький Шарль-Орлан заболел корью.

На этот раз картина рухнула, едва не задев проходившего мимо камергера, и можно было только вообразить какие последствия могли бы быть, если бы падение произошло во время вечернего бала.

Естественно, Анна с самого утра пребывала в мрачном расположении духа. Она отказалась идти смотреть игру и настроение ей не подняла даже новость, которую ей сообщил кардинал Брикконе: герцогиня Анна де Боже покинула замок рано утром, почти одновременно с герцогом Луи. Но самое главное, что король отдал письменное распоряжение — отныне во время всех его отъездов из Франции на продолжительное время, регентом при дворе становится она, его супруга.

Шарлотта удивилась, что новость эта королеву как будто бы не обрадовала. Она внимательно выслушала кардинала и добавила, что его величество ещё может передумать, тем более, что в ближайшее время король не собирается отправляться в военный поход.

«Разве? Должен сказать, что вчера я имел продолжительный разговор с королем. Он намерен пересмотреть некоторые свои взгляды на внешнюю, а так же внутреннюю политику. Он выразил желание сделать французский двор более благопристойным и искоренить пороки, которые, по его словам, завладели и его душой. Он выглядел необычайно воодушевленным! Не сомневаюсь, что это божья благодать… Вас ждёт успех и величие, ваше величество!»

Анна на это ничего не ответила. Вместо этого она обратилась к Шарлотте:

«Игра начнется через час. Ты должна сказать Ги. Пусть он будет готов».

«Король ведь мастер в игре… он должен победить… » — пробормотала Шарлотта.

Анна как-то странно посмотрела на нее. С состраданием.

Если Чезаре победит… не важно, хочет она того или нет… Откажется ли Ги от неё? Он будет обязан подчиниться приказу короля. Какой абсурд…