Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

Голос экскурсовода был таинственно тих, как и положено при рассказе мистических историй.

Но у всякой мистической истории есть фактическая подоплека.

Доктор Август Бекю оказался фигурой известной и весьма противоречивой. Как характерно для многих деятелей нашего прошлого, его называют ученым белорусским, польским, литовским... Предки Бекю когда-то эмигрировали из Франции в Померанию и затем — на наши земли. Дворянские права получил отец Августа Бекю Людвиг — при Станиславе Августе Понятовском приобрести патент на нобилитацию было не сложно.

Именно Август Бекю первым в Беларуси и Литве начал вакцинацию против оспы, переняв опыт во время научной поездки в Шотландию. Эти прививки были делом новым и даже опасным для самих врачей, поскольку люди необразованные почитали сие кто за колдовство, кто за попытку заражения.

Август Бекю учился в Гродно, затем — в Вильно, Кенигсберге, стал дважды доктором — философии и медицины. В Виленском университете читал курсы по патологии, терапии, фармацевтике, стал первым заведующим кафедрой физиологии, реорганизовывал больницы, пропагандировал гигиену, писал монографии... Основал вместе с доктором Юзефом Франком курсы для обучения вакцинации.

Как видите — заслуги неоспоримы... Но вошел в историю доктор не только своими медицинскими достижениями. Судьба его оказалась связанной с величайшими поэтами — Юлиушем Словацким и Адамом Мицкевичем.

Юлиуш Словацкий родился в Кременце Подольской губернии, его отцом был поэт Эвзебиуш Словацкий, профессор польской литературы местного лицея, матерью — красавица Саломея Янушевская. В Вильно семья Словацких попала, когда Эвзебий выиграл конкурс на замещение должности преподавателя кафедры литературы Виленского университета. Но в 1814 году, спустя три года, молодой профессор умирает от чахотки, оставив вдову и пятилетнего сына. Несколько лет те живут в Кременце, на родине Саломеи. Но ум и красота урожденной Янушевской в свое время произвели неизгладимое впечатление на коллегу Эвзебиуша Словацкого по университету, доктора медицины Августа Бекю, тоже вдового... И в 1818-м Саломея становится мадам Бекю и мачехой двух дочерей доктора от первого брака — Герсилии и Александры.

Как бы впоследствии ни ненавидели многие Августа Бекю, никто не отрицал, что семья из дома по улице Замковой, 22 города Вильно была дружной и жила счастливо. Саломея стала хозяйкой салона, в котором собирался цвет творческой интеллигенции. Маленький Юлиуш, общий любимец, с детства приобщался к искусству. А пребывание в поместье отчима Мицкунай — просто символ счастливого детства: «Мы лежали на копнах свежескошенного сена, не думая ни о чем, одурманенные запахом свежескошенной травы, отодвигая в сторонку мысли о том, что человек сам бренен, словно трава и полевой цветок».

Именно белый бюст Юлиуша Словацкого и красуется в нише дома на Замковой. Здесь поэт встретил и свою безответную любовь — Людвику, дочь профессора Анджея Снядецкого, жившего в том же здании.

Вряд ли очаровательная Саломея связала бы жизнь с человеком недостойным. Но в каждом из нас столько всего намешано, и переломные события эпохи выявляют те либо иные качества. Настало время, когда посетители салона Саломеи Бекю, еще недавно вместе горячо обсуждавшие новую поэму или научное открытие, были разделены политическими событиями. Раскол прошел даже через семьи. Грянул процесс филоматов и филаретов — тайных студенческих обществ. Арестованные юноши и подростки стали в глазах общества героями. Дело ведь было неприглядное — сенатор Новосильцев, любитель балов, в карьерных целях действовал жестко, стараясь представить молодых людей, почти детей, ставивших просветительские цели, опасными бунтовщиками. Арестовывались не только студенты, но и гимназисты. Методы следствия были бесчеловечными, а приговоры — жестокими. Каторга, ссылка... В результате потенциал края распылился по свету, закрылся Виленский университет, «рассадник вольнодумия».

Разумеется, причастные к расправе над патриотической молодежью стали объектами ненависти и презрения. Среди таковых оказался и профессор Август Бекю, занимавший пост попечителя и ревизора школ, такой прогрессивный в медицине, но консервативный в других сферах. Какую именно лепту внес доктор в разгром студенческих обществ — сложно сказать. Как писали современники, «повел себя недостойно». Обвиняли профессора и в том, что за помощь властям он получил большие деньги.

А между тем многие из арестованных были посетителями салона Саломеи Бекю! Например, Адам Мицкевич, который питал возвышенные чувства к матери своего поэтического соперника. Она-то по-прежнему продолжала поддерживать опальных студентов, помогала арестованным, в том числе — самому Мицкевичу, просидевшему полгода в заключении в здании бывшего Базилианского монастыря. Приговор огласили в августе 1824-го — поэт должен был отправиться в ссылку.

В день перед отъездом Адам Мицкевич пришел в дом к Саломее Бекю и записал в ее альбом три трогательных четверостишия. Хозяйка и поэт попрощались со слезами на глазах, предвидя, что больше никогда не увидятся.