Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

В годы Первой мировой войны Дроздович служил в царской армии. После революции оказался в Минске, но, узнав, что тяжело заболела мать, вернулся домой... И оказался в Западной Белоруссии. Что ж, говорят, это и к лучшему: во время репрессий чудаковатый художник, патриот, рисовавший «Погоню», стал бы выгодной мишенью для охотников на «нацдемов».

Довелось Язепу Нарцизовичу и преподавать в гимназиях — в Вильно, Радошковичах, Минске...

Умер Дроздович в 1954 году, забытый всеми, в сельской больнице от рака. Ни родных, ни друзей... На вопрос, почему он не создал семью, краевед Михась Козловский ответил так: «Мне известно о двух случаях, когда он пытался завести серьезные отношения. Один раз в конце 1920-х. Ему было в то время под сорок, преподавал в Виленской белорусской гимназии рисование. Влюбился в свою ученицу Женю Козловскую. Может, ни Женя, ни ее мать и не были бы против — на разницу в возрасте в то время не обращали внимания, а Дроздович был видным мужчиной, статным, красивым. Но материальное положение его было таково, что мать Жени испугалась: как сможет содержать жену? И отказала. От той истории остался портрет Жени Козловской, в берете с эмблемой гимназии. Портрет, как мне известно, находится у Арсения Лиса, основного исследователя жизни и творчества художника. Второй роковой случай был в 1925 году, когда Дроздович работал учителем рисования в Радошковичской белорусской гимназии имени Франциска Скорины. Там он создал первый в истории белорусского изобразительного искусства портрет Скорины. Польские власти закрыли гимназию в конце 1928 года, но Дроздович уволился еще раньше, в 1926-м. Почему? В то время в Радошковичах жила необычайно красивая женщина Вера Андреевна Снитка. Она была женой Бронислава Тарашкевича, автора первой белорусской грамматики и руководителя Белорусской крестьянско-рабочей громады, самой массовой партии во всей Западной Европе, в которой насчитывалось около 120 тысяч человек. Вера Андреевна была выпускницей последнего, 1918 года, выпуска Института благородных девиц в Смольном. Я застал ее еще живой, она умерла под сто лет. Так вот, Язеп Дроздович без памяти влюбился в Веру Андреевну. Хотя та была замужем за его другом и имела сына Радослава. Все ухаживания она категорически отвергала. Дроздович был по-своему мстителен, он нарисовал на ее мужа злой шарж: Бронислав Тарашкевич галопирует на коне, сидя лицом к хвосту. А у Тарашкевича тогда в Западной Белоруссии — пик популярности, его называли белорусским Ганди... И тут такой шарж! Вера Андреевна обратилась к своему дяде, основателю Радошковичской гимназии Александру Власову, сенатору польского сейма, одному из первых редакторов газеты «Наша Ніва», с жалобой. Власов попросил Дроздовича уехать. Существует и вторая версия этой истории. Дроздович влюбился в Веру Андреевну, когда та была еще студенткой Виленского университета. Но она отдала предпочтение Брониславу Тарашкевичу. Шарж тоже фигурирует, но на нем оба героя: Вера Снитка, наследница богатой семьи, в виде крупной дамы и Тарашкевич возле нее — беспомощный карлик».

Тема «Дроздович и Космос» весьма богата. Ведь художник не умозрительно описывал просторы Вселенной — он уверял, что видит их во время своих «самнамбулічных тэлевізій». В его дневниках то и дело встречаешь подобные фрагменты:

Кароткабеглыя запісы таго, што бачыў, аглядаў у сваім духовым падарожжы на ветаховым астральным акрайцу Месяца з 20-га на 21 грудня (з чацвярга на пятніцу) па новому стылю перад сном, познім вечарам у в. Летніках пры месяцовым з вакон святле:

...Тускласветная папялятая ноч. Ляту і аглядаю з вышыні птушынага палёту.

Пада мной рассцілаецца шырачэзная голая ад усялякай расліннасці бледна-пясочнага колеру раўніна.

2. Ляту далей. У напрамку бледна-тусклага земнасвету з юга-ўсходу на севера-захад. На бледна-пясочным фоне раўніны час ад часу праяўляюцца ўсё гусцей і буйней малапрыкметныя, цьмяныя чорныя акруглястыя пункты, прыпамінаючы нашыя скуднарастучыя кусцікі ядлаўцу.