Ручеёк

На дорогу один за другим выходили храбрые и смелые, готовые биться до победы баторы Белорус, Казах, Армянин, Калмык, Татарин, Башкир, Мордва, Мари, Чуваш. Семьдесят семь баторов, и у каждого на шлеме — яркая пятиконечная звезда.

— Мы готовы биться за счастье и свободу! Иреклех, пусть споёт нам Свирель-Правда ещё раз о страданиях народных, пусть она ещё раз позовёт нас на подвиг! Тогда наши силы утроятся, и мы двинемся в бой! Пусть она повелевает нами, мы готовы выполнить всё, что прикажет Свирель-Правда! — крикнули все одновременно.

Иреклех не заставил себя ждать. Взял свирель, и она запела!

А когда песня смолкла, наступила таинственная тишина. Потом баторы разом выхватили из ножен огненные сабли свои и пошли против царя, богачей и помещиков, против всех тех, кто отнял у народа счастье, свободу и улыбку…

Долго шла борьба. Жестокой была она! Помещики и богачи не хотели отдавать народу землю, фабрики и заводы. На помощь они призвали богачей и царей из других стран. Но баторы с красными звездами на шлемах были непобедимы, их поддерживала и вдохновляла Свирель-Правда своей песней, торжественной и гордой!

— Ту-у, ту-ту-у-у! — звала она баторов. — Боритесь до победы! До полной победы!

И баторы с новой силой шли в бой.

И пришла победа! Она не могла не прийти. Ведь недаром погиб батор Сюгаду, друг Иреклеха.

Народ вздохнул полной грудью. Вздохнул свободно и вольно! Пришло к ним, наконец, радостное и светлое время. Пришли свобода и счастье!

И люди никогда не забывают Иреклеха, Свирель-Правду, Сюгаду и баторов с красными звездами на шлемах. Люди поют о них песни, слагают стихи и былины, рассказывают детям сказки, хранят в добрых благородных сердцах своих светлую память о них…

Дед Ендимер умолк. Я снова подбрасываю в костёр хворосту. Он вспыхивает. Лицо моего сказочника озаряется и кажется бронзовым; а глаза, отражающие пламень костра, как два ярких уголька, светятся, излучая неиссякаемую энергию и любовь к жизни.

Искры от костра летят высоко в небо. Там они гаснут, исчезая бесследно. За ними поднимаются новые, затем так же гаснут, исчезая.

Дед Ендимер смотрит вверх и, указывая обгорелой палкой, говорит:

— Вот так и люди, как звёзды, горят и гаснут. Одни гаснут сразу, другие летят высоко в небо. И хотя тоже потом исчезают во тьме, но своим горением освещают путь следующим, новым поколениям, за ними приходят новые и новые, и так вечно…

Когда дед Ендимер кончил говорить, костёр едва теплился. На востоке белела утренняя заря. Звёзды постепенно гасли. Но было какое-то радостное ощущение, что скоро настанет новый, полный солнца и света, день.

Александр ЯНДАШ

СЫН МЕЛЬНИКА

(Рассказ)

Гриша и его младшая сестрёнка Наташа прибрали в комнате, наскоро позавтракали и побежали в школу. Жили они у мельницы, недалеко от села.

У школьной ограды к ним подбежал Валерка Яковлев, одноклассник Гриши, и на ходу бросил: — Привет, Мельник!

Гриша дружески протянул ему руку и сказал коротко и просто: — Здравствуй!

— Слушай, ты решил задачу? — заискивающим голосом спросил Валерка.

— Решил, но сейчас я не успею тебе объяснить. Скоро звонок.

— Ну и не надо. Все равно меня сегодня не спросят. Я же отвечал вчера.

— А ты что, только тогда готовишься, когда должны спросить? — удивился Гриша.

— Ну не только… — нехотя протянул Валерка и вдруг оживился: — Приезжают артисты, и хорошо бы вместе пойти на концерт.

— Он сегодня не сможет, — ответила за брата Наташа, — у нас папа и мама в город уехали. Если хочешь, приходи к нам: уроки вместе готовить будем…

Грише очень хотелось пойти посмотреть концерт, но он успокоил себя: «Не последний же раз они приезжают. Да к тому же папа велел проверить плотину, прибрать в ограде…»

Свечерело, когда Гриша пошел на плотину. Он старался во всем подражать отцу: проверил, надежно ли закрыт канал, по которому вода бежит и падает на большое мельничное колесо, попробовал, свободно ли открывается задвижка другого канала, по которому вода бежит мимо колеса, для сброса.

Домой он вернулся усталым, в комнате было душно, и он раскрыл окно. Потянуло вечерней прохладой. Вдалеке был виден закат, пламя его как бы колыхалось, спокойно и величаво… С юга тянулись тучи. Они постепенно заволакивали горизонт. Было слышно, как приглушенно погрохатывает гром. Слабые вспышки молнии беззвучно бороздили вечернее небо.

«Наверно, концерт уже начался, мальчишки сидят и смотрят, затаив дыхание», — думал Гриша, поглядывая в окно.

Наташка уже спала, раскинув руки на одеяле, и что- то бормотала во сне. Мальчик бережно прикрыл ее и почувствовал, что и сам устал.

Он подошёл к своей постели, заботливо заправленной мамиными руками. Грише почему-то не хотелось ее разбирать. Он снял с деревянного гвоздя отцовскую шубу и расстелил на полу. Укрылся тонким суконным одеялом…