Ручеёк

И вспомнил батор, что есть у него юсман-лепешка, испечённая матерью. Быстро вынул он лепёшку и откусил. И сразу почувствовал, что прибавляются силы. Ещё откусил — силы удвоились. Третий раз откусил и почувствовал силу могучую, вскочил и с размаху опустил саблю свою булатную на шею ядовитого орла с железными крыльями.

Из оперенья орла сшил он себе шапку-талисман…

И снова отправился батор в путь: ведь надо было ещё найти трёхглавого дракона. Встретился с ним батор в тёмную-претёмную ночь. Шла гроза. Злые духи, чтобы помочь дракону, вызвали бурю.

— Ых-х! Чаш-ш-ш! — зашипел дракон. — Это ты захотел создать солнце? Вот превращу тебя в кучу мёртвых костей, тогда будешь знать, что такое солнце!..

— С непойманного медведя шкуру не дерут, — спокойно ответил батор.

— Ну, будеш-ш-шь бить первым? — шипел дракон.

— Батор никогда первым не бьёт.

Тогда ударил дракон своим хвостом, тянущимся на тридцать вёрст. По колено вошёл в землю батор. Во второй раз ударил — батор погрузился в землю по грудь.

— Что, убедился? Вот тебе солнце! — со свистом прошипел дракон и ударил ещё раз. Батор ушёл в землю по самую шею. Земля сдавила ему грудь, мешала дышать, но он собрал последние силы и крикнул:

— О, мать-земля, дай мне силу твою!..

Крикнул и ощутил в себе силу необычайную. Потом встал на землю и взмахнул саблей. Голова чудовища отлетела на тридцать вёрст. Взмахнул батор саблей во второй раз — другая голова отлетела на шестьдесят вёрст. После третьего удара третья голова отлетела на девяносто вёрст. Из ран дракона хлынула чёрная кровь.

Батор снял с дракона кожу и изготовил себе боевой щит, чтобы в бою предохранить грудь от огня и отравленных стрел.

Теперь у него было всё снаряжение, необходимое для победы.

И, распростившись с родными и близкими, со своими соплеменниками, со всем родом человеческим, батор с берегов Волги отправился в опасный путь.

Вскоре батор дошёл до края земли, где она сходится с небом, и тут он поднялся к ближайшим звёздам. От первой звезды отломил он огненный кусочек и прикрепил к щиту. Потом перепрыгнул на следующую звезду, постепенно приближаясь к центру неба.

Щит батора уже почти весь был усыпан звёздами, и свет от него освещал ему дорогу. Наконец, когда щит его засверкал ослепительнее звёзд, злые духи увидели батора и начали яростную борьбу. Они сотрясали вселенную, чтобы батор провалился в бездну. Но батор поражал нападающих злых духов кусочками звёзд, срывая их со своего щита. Только этим он и мог спастись: ведь всё злое боится яркого и ослепительного огня. И так много набросал батор огненных осколков звёзд, что они и по сей день роями носятся в мировом пространстве, ослепляя злых духов и поражая их.

Люди, узнав о борьбе батора, восстали против зла на земле. Однажды, взглянув на небо, увидели они, как появившееся солнце щедро согревает их своими лучами и освещает весь мир. Все, как один, поднялись люди и уничтожили двенадцатиглавого дракона, а потом стали бить и остальных. Солнце, сияя в небе, помогало людям, освещало им путь, призывало сражаться до конца.

Благодарные люди будут вечно помнить батора, создавшего солнце и спасшего всё человечество от мрака и власти злых духов…

А солнце, созданное батором с берегов Волги, вечно будет гореть над миром, давая жизнь и радость всем людям. Оно никогда не померкнет, и свет его никогда не угаснет!

* * *

Рассказал я тебе сказку, но это правдивая сказка. Батор, родившийся и выросший на берегу Волги, — это Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Солнце, которое создал батор, — это свет его учения о правде жизни.

* * *

Дед Ендимер умолк. Я, пораженный тем, что живут в народе такие мудрые сказания, не мог произнести ни слова.

…Над нами сияли и переливались тысячи звёзд, разбросанных по необъятному небосклону. Они сияли так, будто хотели что-то сказать нам. Быть может, они ещё раз хотели поведать нам бессмертное сказание о баторе, создавшем для человечества солнце…

Почему цветы мака красные

Только что отшумел дождь. Пыль, носившаяся целый день в воздухе, неслышно прилегла к земле, обрадовавшись, что ветер не унёс её в чужую сторону, далеко от родимой матери-земли…

С горы Таванай, точно кровь из раны, нанесённой саблей, струится дождевая вода, не успевшая уйти в почву. Она струится к безымянному ручейку, протекающему по соседству с горой. И, значит, хочет жить, увидеть свет, в обнимку с волнами безымянного ручейка хочет влиться в Булу, потом и в Волгу… Хочет добраться до моря. Кто знает, быть может, у неё ещё радужнее и светлее мечты?

О, если бы вода владела человеческим языком, она уж поведала бы о своих мечтах и стремлениях…

Гора Таванай дремлет, как седой старик, уставший за день. Коврик, усыпанный цветами и травами, освежился после дождя.

Лишь одинокие свежие могилы кажутся черновато-коричневыми. Они чуть слышно шуршат росною травою, словно поют песни, прославляя героев, которые спят здесь вечным сном. Величественно возвышаясь, они гордятся тем, что именно им выпало на долю охранять покой прославленных героев.