Ручьём серебряным к Байкалу

Лев правил джипом без свойственного ему задора, на вялых, перебойно малых скоростях, угрюмился, покусывал губу. Рядом с ним сидела тихая, маленькая, сжавшаяся, в белой шубке, в красной вязаной шапочке Мария и пристально, с детской увлечённостью всматривалась в заваленную снегом гористую тайгу, провожала взглядом необычные деревья, горы, строения. Лев приметил её вспыхивающие волнительным румянцем щёки, выбивающийся из-под шапочки тоненький стреловидный локон, – наконец, улыбнулся Марии, даже подпихнул её в плечо. И она ему улыбнулась и подпихнула его в плечо.

«И чего ты, царь зверей, беспрестанно хнычешь? Не порть людям праздник своей кислой протокольной рожей!»

– Красная шапочка, волка не боишься?

Мария в своей привычной насмешливости бойким голосом отозвалась задиристо:

– Волков бояться – в лес не ходить.

– А надо ли ходить в лес?

Мария вмиг преобразилась – по-старушечьи, беззубо шамкая, молвила:

– Надо, не надо, мил человек, а приходится: грибочков да ягодок охота пожевать. Зимы у нас длинные, делать сутки напролёт неча – будем уплетать за обе щеки да языками чесать. Заходите в гости.

– Поглодать кости? Спасибо, загляну. Если львов не боитесь.

– Бойся, не бойся, мил человек, а всё одно – эх! – когда-нибудь да помирать.

– Мрачно, да мудро.

Льву чудится – посветлело окрест, хотя уже потёмочно, в груди какая-то струнка тоненько, кузнечиком зазвенела. Однако за спиной услышал Елену, о которой отчего-то совсем забыл, – она, явно в предвкушении славного празднования, стала намурлыкивать модный мотивчик. Струнка сорвалась, свет поблекнул, – неприютно стало Льву, снова он ужался. Елена облачена в тяжёлую, до пят соболью шубу, напомаженная, надушенная, навитая, и ей жарко, ей неловко сидеть во всём этом облачении. Попросила, чтобы Лев включил охладитель воздуха, однако он не отозвался, зачем-то утянул голову в плечи и впервые за этот рейс мощно налёг на газ на высокой передаче. Его жилище на колёсах мощно и грубо протряхнуло по наледям, опасно накренило попеременно на обе стороны. Елена, как подскользнувшаяся, замахала, забила руками, с неё отпрыгнула длиннохвостая лисья шапка.

Мария прыснула в ладошку. Лев тоже чуть было не засмеялся, поспешил перед самим собой притвориться сердитым: «Над бедной женщиной издеваешься? А ещё царём прозываешься, хотя и звериным!»

Просторный, ярко освещённый двор заведения был заставлен не менее пышными и не менее амбициозными, чем у Льва, автомобилями: несомненно, собралась деловая элита, всевозможные сливки. Лев, однако, был холоден к подобным встречам, к «великосветскому» общению. Нынешний Новый год он намеревался отметить, и впредь так поступать, в чинновидовском доме, чтобы было всюду, и, главное, в душе, тихо, степенно, ясно, светло. И – тепло; чтобы и ты грел, и тебя грели в человечьем единении и уюте. Однако Елена, кажется, год от году молодея, временами воспламенялась всевозможными желаниями и проектами, была неугомонна, изобретательна, – и затягивала Льва в разношёрстные компании, в чужие дома, к «нужным», но посторонним людям. Он видел – она не могла насытиться ни знакомствами, ни встречами, ни нарядами, ни теми бесконечными удовольствиями и соблазнами, которые отовсюду предлагаются, сыплются мишурой, забивают зрение и ум, назойливо путаются под ногами. Чтобы нынешний Новый год «проскучать» хотя и в великолепном загородном доме Льва, но дома, – она и слышать не пожелала. «Ей хочется жить, – понимал печальный Лев. – Что ж, пусть будет вся эта тщеславная бестолковщина для Марии уроком: смотри и знай, как не надо жить».

Расположились в роскошном особняке – игрушечно-лаковые брёвнышки, «боярское» высокое узорчатое крыльцо, ставни тоже в рисунчатых изысках, в пышноте розеток и петухов. Даже конёк – не привычный петушок, а какая-то чрезмерно начёсанная жар-птица. Крыша готическим тесаком впилась в небо.

– Клёво, – мяукнула Мария.

Но увидела, что Лев, похоже, зевнул, и сама кисло зачем-то скосила губы.

– Блеск! – дополнила Елена, для чего-то распахивая шубу и неспешно, этак примерочно, всходя по величественным ступеням.

Лев промолчал: действительно, довольно расстраивать людей перед Новым годом!