Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех

Понемногу гости разъезжались, оставляя Мантрей. Снялись с места альтавы, вспомнившие о близкой жатве, за ними потянулись посольства Олеты и отдаленных провинций. Через седмицу тронулись в путь сканваны. Рандира рыдала и рвалась провожать отца до самых Мельт, предчувствуя долгую разлуку. Император не стал противиться путешествию, оговорив лишь жене, что доедут они до сельтской границы и повернут обратно. Слыша такие речи, в дорогу засобирались и селты, так что в путь отправились целым войском, будто шли войной на неведомого врага в славном и добром союзе. Во главе малой армии Императора стоял полуполковник Дар Гонт.

Эрей не поехал, с легким сердцем отпустив в поход Викарда, лишь настоял, чтобы Рад прихватил с собой древний Меч, а Рандира – подарок Лорейны. Он вернулся в Столицу вместе с эскортом Линара, лично устроил принца в камере и приставил надежную стражу. Навестил Истерро в его Храме, пересказал последние новости, а потом заперся в Цитадели и не выходил две седмицы, занимаясь научными изысканиями.

Записка Лорейны хранилась им в особой шкатулке как доказательство того, что девушка сдержала слово и посетила турнир. Впрочем, как убедил себя маг, это не имело значения.

Спустя полтора пояса Император прислал ворона с пространным письмом: малое войско благополучно достигло Сельты, где и сам государь, и его свита, и сканваны задержатся для продолжения празднования Истока лета. Намечены новые состязания и пиры, малые войны с участием Гонта и Даго-и-Нора, селты стремятся показать гостям из Инь-Чианя многочисленные храмы Эттиввы, а Рандира в сопровождении отца отправится к чудотворному источнику в скалах Готтана, предвестницах могучих Мельт на плодоносной равнине Хельд. Источник, по словам местных Братьев, способствует легким родам и укрепляет в утробе плод, глава сельтской общины, настоятель Храма в Эминге, разрешил государыне совершить омовение в целебных водах.

В конце письма Рад требовал оповестить знать о своем решении, призывал вельмож и сановников последовать за ним и веселиться вместе с государем, управление же Стольным городом и Империей временно передавал в руки Эрея Темного, советника.

Как ни велико было желание мага порвать письмо и сжечь обрывки, рыцарская привычка к повиновению сделала черное дело: пришлось подчиниться и прочесть приказ на большом государственном Совете.

С всеобщего согласия Эрей принял власть и первым делом заточил мятежного принца в темницу, о которой мечталось многие годы: в покои из серебра, с посеребренной мебелью и серебряной посудой. Волей его Линар ежедневно носил вериги из пресветлой руды, и тени, вновь собравшиеся за спиной венценосного пленника, потихоньку растаяли.

В остальном в светотени было тихо, настолько, что впору сравнить с фамильным склепом. Эрей старался предугадать все возможные ходы противника, ни на миг не забывая, против кого ведет свою нехитрую партию. А потому на фоне полного покоя во всеоружии ожидал обещанных неприятностей.