Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех

Дар Гонт слегка приподнял голову, тая в глазах гремучую смесь торжества и разочарования. В своих честолюбивых мечтаниях он зашел дальше и обнимал уже твердой рукою маршальский жезл, но чин полуполковника и личная похвала Императора дорогого стоили и позволяли гордиться достигнутым.

– Я вижу, – улыбнулась Рандира, поднимая тяжелый кубок, – что двоих славных рыцарей уже вознаградила щедрая судьба. Брат мой Викард был счастлив нежданной битвой, возможностью отстоять честь Скалистого острова, подмастерья Школы не ищут иных наград. Капитан Гонт доказал свою преданность Императору и Империи, готовность защищать их до последнего вздоха, за что получил немалое повышение в чине.

Господь справедлив, ибо каждому воздает по заслугам, оставляя последнее слово за самым достойным. Хочу напомнить именитым гостям, рыцарству, знати и простому люду, что в первый день полуполковник Гонт уступил рыцарю Даго-и-Нору в состязании с кольцами. На второй и третий день они были равны, выказывая чудеса отваги и мудрости. В последний день турнира Эмберли Даго-и-Нор продержался дольше отважного Гонта, уступив Викарду лишь в поединке на мечах. Думаю, я не пойду против совести и не покривлю душой, отдав первенство в турнире достойнейшему, рыцарю Даго-и-Нору, сыну маршала дружественной нам Сельты.

Старый Варт Даго-и-Нор первый подскочил с места и закричал «Славься!» государыне. Трибуны рыдали от избытка эмоций, зрители заключали друг друга в объятья и поздравляли с победой, забыв про чины и политические распри, и каждый признавал, что турнир удался как никогда.

Эмберли Даго-и-Нор, победитель императорского турнира в Мантрее, принял кубок чистейшей меди из рук своей королевы, высшую награду, символ лета, его Исток, знак удачи и благоденствия той страны, что завоевала талисман в ритуальных схватках. Рыцарь пытался хмурить брови и держать торжественный вид, но сиял ярче кубка, и во взгляде его, устремленном на Рандиру, читалось неприкрытое обожание. Добивался подобного поворота событий Император или его планы так далеко не заходили, но отныне грозная неспокойная Сельта делалась ручным тигром у ног своей повелительницы, ловящим каждый жест хозяйки и готовым разорвать любого обидчика.

Император смотрел на супругу с гордостью и любовью.

Оба соперника Эмберли поддались всеобщему ликованию, орали громче всех и норовили дружески хлопнуть победителя по плечу. Эм не противился, впрочем, Эрей не был уверен, что он вообще хоть что-то замечал, поглощенный созерцанием Рандиры.

Когда восторг поутих, маршал Варт отер слезы и обессиленный упал в свое кресло. Довольный Ральт ткнул его в бок и хмыкнул в густую бороду:

– Что, хороша моя дочь? Прирожденный вождь!

– Об одном жалею, – признал утомленный Даго-и-Нор, пытаясь хоть как-то отдышаться, – что не прислал сватов раньше Рада. Небось не отказал бы дальнему родичу?

– Гнать не стал бы, – степенно кивнул Рваный Щит.

Эрей слушал их разговор вполуха, щурясь на беспощадное солнце. По окончании турнира и объявлении победителя он перестал интересоваться происходящим на ристалище и теперь не сводил глаз с Линара, старавшегося слиться с креслом. Дважды принц делал попытку встать, но натыкался на взгляд мага и падал обратно, впиваясь пальцами в подлокотники. Его рыцари не сдержались, кинулись на арену чествовать победителей, его слуг перехватила бдительная стража Императора, хваленая Серебряная Рота. Линар с тоской поглядывал на небо и кусал губы, растянутые в кривой понимающей улыбке.

Когда он вновь предпринял попытку уйти, по знаку Эрея гвардия окружила принца плотным кольцом и доставила во дворец, в личные апартаменты. Арест мятежного родича прошел незаметно и безболезненно для окружающих.

Завершало турнир пышное пиршество и потешные бои лицедеев, было выпито море вина, рекой лились клятвы в вечной верности и дружбе, дело дошло до братания и обмена оружием. За общим ликованием никто не заметил отсутствия принца, а если кто заподозрил неладное, недосуг было утолять неуместное любопытство.

Исход

Так закончился приснопамятный турнир в Мантрее, славный и спорный, открывший новые возможности и новых полководцев, оправдавший основное свое назначение. Сельта отказалась от очередных нелепых претензий и заключила мир с могучим сюзереном. Рандира обрела новых друзей и заступников, и, как полагали многие, Эмберли Даго-и-Нор обещал стать частым гостем Стольного города, что предвещало новые забавы, и турниры, и пиры.

Император вызвал к себе Дара Гонта и разговаривал с юношей не меньше часа. Честолюбивый полуполковник вышел из кабинета пунцовый как рак, то ли от гнева, то ли от удовольствия: Рад умел распекать подданных, превознося их заслуги, так что иной нагоняй государя становился дороже ордена.