Ругачёвские чудеса

Марат тотчас понял, чего от него ждал Стилет. И моментально стал метать ножи, прицельно попадая в приложенный Стилетом к стволу ивы галстук. Но он не просто метал ножи. Изящные стилеты Стилета вонзались ровно в диагональные полоски яркого полосатого галстука.

Стилет развернулся к Боссу и, разведя руки в цирковом реверансе, едва слышно произнес:

– Алле! Упс! Уважаемая публика! – произнес Стилет и быстро выдернул один стилет и молниеносно метнул его в бортик песочницы с рядом стоящим Маратом.

Марат подхватил стилет и опять метнул, так же четко опять в полоску галстука Стилета. И так они неожиданно слаженно повторяли несколько раз, словно выполняли давно отрепетированный номер.

Босс оценил номер Марата одобрительным похлопыванием в ладоши. И Стилет, не простившись с Маратом, словно забыв о Марате, вернулся к Боссу в машину. Как только он сел на сиденье рядом с Боссом, зазвонил сотовый. Босс ответил:

– Да, да! Мальчонка здесь! Да… Тот самый… В цирк ходить не надо! Да… говорю же – веселуха, ставки можно делать! Такое казино! Развлечётесь! А, вот вижу! Приветствую!

Отключившись, он обратился к Стилету, спросил, кивнув головой в сторону застывшего от недоумения в песочнице Марата, тоже смотрящего в их сторону, перебирав стилеты Стилета. Но тотчас проворно спрятал их под курточкой, как только дверь ателье распахнулась и показалась Маргарита.

– А это мать его? Там, у подъезда, зовет мальца? спросил Босс, – увидев Маргариту, вышедшую во двор, чтобы позвать Марата завтракать. Глядя, как они ушли, Стилет ответил:

– Да. Навел справки – она художница. Была раньше художник-модельер из ОДМО «Кузнецкий Мост». Но и там тоже всё развалилось. Сюда приехала. А родители ее тоже художники, в Москве оба учились, в Строгановке при совке… До Перестройки – выставки, вернисажи, живопись, презентации, публикации… Но она пролетела, не те времена – искусство не в почете. Шляпы у неё в Ругачёво не попели, так она теперь бисером такие шляпки, тьфу, то есть тюбетейки вышивает, такие волшебные.

Босс, услыхав это, точно очнулся, поперхнулся услышанным, закашлялся и в сердцах выбросил сигарету в щель затемненного бокового стекла машины.

– Оссь? Чё-ё-ё? Волшебные? Что с тобой? Стилетушка? Волшебные? Ты перегрелся?

Раздраженный и обиженный Стилет, передернув плечами, огрызнулся Боссу:

– За что купил, за то и продаю! В тех тюбетейках голова не болит, ни о чем не болит. Все плохое забывается! Жизнь кажется…

Босс, передразнивая, перебил его:

– Прекрасной? Ха-ха! Ну, сгоняй! Купи мне её тюбетейку!

Стилет, чуть помедлив, пошел в ателье к Маргарите. Она в этот момент наверху кормила Марата завтраком. Услышав звонок в дверь, быстро сдернула фартук и, на ходу причесывая волосы, спустилась вниз, удивляясь про себя столь раннему визиту в её ателье. Входя в зал, Маргарита увидела отражение Стилета в разных зеркалах своего ателье и поэтому сразу и фас, и профиль. Её насторожило то, что явно нездешний молодой человек с белесыми, словно выцветшими глазами оказался в такую рань в ее ателье, пристально рассматривая тюбетейки – явно не его товар. Еще больше поразило её то, что он попросил у неё сразу три тюбетейки. Которые он примерил, сняв дорогую в цвет пальто современную дизайнерскую шляпу, что она сразу приметила острым взглядом профессионала. Все тюбетейки на удивление не шли ему, несмотря на красивую вышивку, к его абсолютно русскому лицу с острым носом и тонкими губами. С длинными прямыми светло-русыми волосами на прямой пробор. Но, тем не менее, – он купил, не торгуясь и отказавшись от сдачи, сразу три тюбетейки. Расплатился и быстро вышел из ателье, ловко жонглируя ими. Принес их Боссу. Босс сразу надел, с удивлением переспросив:

– Ты, Стилетушка, мне на многия лета тюбетеек запас?

– Не смог выбрать. Глаза разбегаются – уж такие все красивые!

Босс перемерил поочередно все три. Выбрал и надел одну из тюбетеек. Задумался, вдыхая утренний воздух. И спросил Стилета:

– Значит, безотцовщина, говоришь?

– Да… Совсем недавно… Убили отца… там, в Бишкеке. Быть может, мать еще пока и не знает. Поэт он был. Песня на его слова еще такая была. Помню, все по радио крутили. Наша нянька в детдоме напевала. «Траля-ля-ля, алая заря, буйная весна… Тюльпана улыбка… твои глаза…» Нет, не так. Хм, забыл слова! Жаль!

– Что «жаль»?!! Такой чистильщик из мальчонки может получиться! Идет мимо мальчик, неприметный, улыбчивый. Метнул бы ножик в нужного человечка… И заработал бы… А? Так ножи метать! Только в цирке, но много там намечешь? Врожденный талант киллера у мальца! А? – но призадумался, возражая самому себе: – Но эта интеллигенция, тем более – творческая… не та косточка! В соплях утонет! Не та!

Мать – художница, отец – поэт… всё мимо! Кровь не пустит, но форточником – можно попробовать. А что ты там ещё про волшебные тюбетейки говорил? И Стилет продолжил отчёт по собранной информации: