Руги и русы

Мир продержался несколько лет. В 1010 году германский король, «собрав свои силы в поход, намеревался приобрести в землях славян Польшу, однако добрался не туда, куда вели его помыслы, но, поражённый тяжким недугом, вместе с немногими на полпути вернулся назад, тогда как остальные, будучи готовы к войне, опустошили многие местности и унесли с собой богатую добычу» (Кведлинбургские анналы, 1010). Это не поход, а удачный набег, то есть Болеслава смирить не удалось и отнять его территориальные приобретения – тоже.

Через два года польский правитель собрался с силами и нанес немцам ответный удар, совершив вторжение в Бранденбург. Князь «коварно захватил недавно отстроенный город» Лебус на берегу Одера и превратил его в польскую крепость Любуш. Эти земли немцы будут оспаривать у поляков больше двух столетий и захватят лишь в XIII веке. Война зашла в тупик, и стороны стали искать мира. Инициативу его заключения хронисты в соответствии с этикетом того времени приписали славянам, чтобы германский государь мог сохранить лицо. «Король Генрих, снизойдя к многочисленным мольбам Болеслава, прибыл в Магдебург, куда названный Болеслав с почётом отправил навстречу королю своего сына с различными дарами; после того как обеими сторонами был заключён мир, он с радостью вернул сына, получив приказ как можно скорее увидеться с королём» (Кведлинбургские анналы, 1013). Это были предварительные переговоры. Через некоторое время король отбыл в Мерзебург, и туда «с большим количеством различных подарков явился Болеслав и ради мира передал ему себя и всё своё добро; радушно приняв его и оказав [Болеславу], пробывшему у него несколько дней, славные почести, как то и подобало королевскому достоинству, [король] разрешил ему вернуться домой, хотя и не без ущерба для королевства». Это означало, что немцы проиграли войну.

Если бы потомкам Болеслава удалось сохранить созданную державу, история Европы могла бы пойти по иному пути. Но в данном случае перед нами не развилка, а скорее наглядный пример, поучение для славян, каким путем они могли бы пойти и что оказалось в реальности. Условия для создания державы имелись раньше, во времена Великой Моравии, но тогда всё испортил случай – нашествие венгров. В XI веке дезинтеграция западных славян зашла слишком далеко, а Германия окрепла. Всё это порождало вероятность, что держава Болеслава развалится после его смерти. Так и случилось.

Мир между немцами и Болеславом напугал чешского князя Ольдржиха-Ульриха. Князь приехал в Германию с подарками и заверил короля в своей преданности. Зависимость Чехии от Германии принимала всё более четкие очертания. И это – лишь потому, что ее князья не хотели зависеть от ляхов.

Между Ульрихом и Генрихом II состоялись тайные переговоры, в ходе которых король приказал своему чешскому вассалу напасть на Польшу. Чехи, вероятно, всё еще грезили о возрождении «Великой Хорватии». В 1014 году Ольдржих напал на отряд поляков, который возглавлял сын Болеслава Храброго – княжич Мешко Ламберт. Воинов отряда перебили, Ламберт оказался в плену и был препровожден чехами в Германию. Впрочем, Генрих II испугался открытой войны и, «снизойдя к просьбам некоторых людей, отпустил к Болеславу его сына в целости. В Чехии по приказу Ульриха многие люди были невинно убиты» (Кведлинбургские анналы, 1014). Два сообщения в этой статье анналов стоят рядом неслучайно. Похоже, в Чехии вспыхнуло восстание сторонников Польши (или возник заговор), а богемский князь жестоко его подавил.

В следующем году Генрих II (который к тому времени обрел императорский титул, посетив Рим и приняв корону из рук папы) потребовал от Болеслава вернуть часть лужицких земель. «Но тот, как обычно, дал высокомерный ответ, что он, мол, не только желает удержать своё, но намерен даже разграбить чужое» (Кведлинбургские анналы, 1015). Генрих собрал войска, вторгся в Польшу, обратил врага в бегство и выиграл несколько схваток. Решающей битвы не было. Сообщается о гибели в одном из сражений девятисот славян, но немцы так склонны преувеличивать потери противника, что в действительности речь может идти всего о нескольких десятках павших. Далее видим странное. В бою пал один из молодых немецких рыцарей, любимец Генриха. Император так горевал, что, «вняв совету своих людей… собрал свои силы и приказал войску возвращаться». Следовательно, он просто побоялся углубляться в земли поляков, потому что не мог прокормить армию и не знал местность. Но выяснилось, что Болеслав опять заманил немцев в ловушку. «Собравшееся войско было внезапно охвачено воинским страхом, а из засад и убежищ появились враги, помнившие о беззакониях [наших] подданных. Они преградили им отступление где мечами, а где копьями и дротиками. Поднялся крик и то, что было радостью, наполнилось печалью, в то время как обе стороны ожесточённо сражались; и вражеская сторона, конечно, отступила бы, если бы этому не помешали наши грехи» (Кведлинбургские анналы, 1015). Немцев разбили наголову.