Руина, Мазепа, Мазепинцы

переходов, и весною 1673 года, под Любаром, остановили большую

партию <прочан> (так назывались в то время переселенцы).

Дорошенко роптал^ что ляхи <не пропускают наших>, но, заступаясь

за прочан, желал, чтобы они селились в его пустевших владениях, а перевозиться через Днепр претил им не менее поляков.

Осенью, между тем, у поляков возобновлялся разрыв с Тур-

циею. Вопреки Бучацкому договору, поляки не платили

определенной дани, не выводили своих <залог> из подольских городков и даже

стали выгонять турецкие и татарские залоги, помещенные в Под-

олии. Падишах грозил наказать поляков военною силою за

вероломство; но поляки, с своей стороны, понадеялись на измену Турции

господарей, молдавского Гики и валахского Петриченка. Коронный

гетман Собеский с наступлением осени двинулся к Хотину.

Услышавши об этом движении, турецкий сердарь (главнокомандующий) отправил Гуссейна-пашу с небольшим отрядом и к усилению его

приказал идти другому турецкому генералу, Каплан-паше, с

двадцатью тысячами войска. Но, прежде чем Каплан-паша успел

придти, поляки атаковали Гуссейна-пашу. Силы врагов оказались

неравномерными: у поляков было 30.000 человек да еще 4.000

валахов, у турок - только 10.000. Гуссейн и бывшие с ним паши

покинули свои становища, добежали до моста, построенного через

Днестр, и ушли в Каменец. За ними, по тому женаправлению к

мосту, бросилась большая часть турецкого войска, но от

многолюдства мост обломился, много турок потонуло, умевшие хорошо

плавать спаслись, а поляки с берега по ним стреляли; остальные

турецкие воины, не бежавшие через Днестр, были натиснуты на

глубокую и узкую пропасть между двумя скалами и там погибли с

своими лошадьми. В тот же вечер сдался полякам Хотин.

Поляки, как часто с ними случалось, не воспользовались

своею победою. Приближалась зима. Жолнеры стали роптать и

требовать, чтоб их отпустили на зимние квартиры. Кроме того, в самый день победы умер во Львове король Михаил. Начиналось

междукоролевье; паны рвались к участию в выборе нового короля.

И султан, с своей стороны, не хотел продолжать военных действий

в зимнее время.

После хотинской победы торжествующий Собеский отправил к

Дорошенку находившегося у него в плену козацкого сотника Савву

Туптала (родителя св. Димитрия Ростовского) - уговаривать гет-

265

мана отступить от бусурман и вместе с христианами идти против

неверных на освобождение христианских народов из неволи.

Дорошенко и митрополит Тукальский оба выставляли себя перед Туп-

талом ревнителями и поборниками христианства; но вслед затем

явились к Дорошенку посланцы от турецкого султана с

приказанием быть готовым на весну к содействию султану. Не мог предвидеть

Дорошенко, чья сторона возьмет теперь верх в возобновившейся

борьбе Турции с Польшею, особенно когда поляки старались

заручиться содействием христианских держав. И счел Дорошенко на то

время за лучшее мирволить и тем, и другим. Он отправил на

содействие Гуссейну-паше два полка: Брацлавский и Могилевский, с

наказным полковником Шумским, а Собескому написал, что

посланные к туркам козаки не будут вредить польским войскам. Таким

образом, Дорошенко, исполняя для вида обязанность турецкого

вассала* в виду одержанной уже поляками над турками победы, приготовлял себе иную дорогу - на случай, если и далее счастье

изменит Турции,

IV

Зажигатеди. - Посольство монаха Серапиона к

Дорошенку. - Условия, предложенные Дорошенком, и ответ на них московского правительства. - Отзывы

Самойловича. - Поход русских войск на правый

берег Днепра. - Сдача городов. - Рассказ Лизогуба

о раде у Дорошенка. - Возвращение Самойловича и

<Ромодановского на левую сторону Днепра. - Рада в

Переяславе. - Избрание Самойловича гетманом обеих

сторон Днепра. - Мазепа.

Намерение склонить Дорошенка к подданству московскому

государю приостановилось по представлениям Самойловича, находившего, что, вместо мирных попыток, лучше прибегнуть прямо к

военной силе. Самойлович старался возбудить недоверие

московского правительства к искренности Лизогуба, а о Дорошенке писал, что он подсылает тайных зажигателей в левобережную Украину1.

По этому донесению московское правительство для осторожности

приказало воеводам в Малороссии учредить строгий надзор за

всеми приезжавшими с правого берега Днепра, но не покидало мысли

мирно сойтись с Дорошенком. Сам Дорошенко, видя в народе

правобережной Украины сильное тяготение к Москве и соображая, что, * В июне 1673 года в Конотопё поймали зажигателя, объявившего под

пыткою, что его наняли за три рубля с полтиною зажечь город, и что

Дорошенко разослал по левобережной Украине <палиев>, в виде слепых

нищих с поводырями и назначил над ними главного атамана, Федора

Ольшанского, который ходит в красном кафтане и в желтых сапогах (А.

Ю. и 3. Р., XI, 266). Это известие едва ли можно признавать вполне

достоверным: оно исходит от врага Дорошенкова - Самойловича, который заимствовал его из народной молвы.

266

быть может, рано или поздно ему придется отдаться ей в руки, опять делал дружелюбные шаги, писал киевскому воеводе, князю

Трубецкому, что считает для себя высшим счастьем милость