Руина, Мазепа, Мазепинцы

жебы теперь коли неприятелей за границею шукати належит, Войско

Запорожское домашних своих по отцах, дедах и прадедах власностей не

отпавши веселымы серцами и охотными одвагами в промыслах военных

предлежащих ставати могло> (А. И. Д., подлинник, № 487).

383

королю Гречаного с этим письмом, гетман при старшинах

говорил: <Не так оно станется, как Москва в мирных договорах

своих с ляхами постановила. Учиним мы так, как надобно нам!>

В том же духе, в каком писал было к королю, в августе писал

Самойлович коменданту белоцерковскому, выставляя на вид, что

край правобережный достался России не от поляков, а от турок, в последнее время был окончательно отвоеван от Юраски

Хмельницкого Семеном Самойловичем, покойным гетманским сыном, и присоединен к остальному малороссийскому краю. <Вы, -

писал он к коменданту, - призываете Войско Запорожское к

войне с неверными, но какая бы охота была нам биться с

бусурманами, когда мы видим над собою такое бесправие, когда

у нас отобрали нашу исконную собственность, правую сторону

Днепра?> Гетман предостерегал коменданта, чтоб он не посылал

от себя никого в спорную правобережную Украину, потому что

гетман приказал уже людям своего регимента наблюдать, чтоб

никто посторонний не покушался обращать этого края в свое

владение.

Эти домогательства не только оставлены без внимания, но

польский король сообщил московскому правительству о выходке

Самойловича; из Москвы, чрез окольничего Неплюева, послан был

Самойловичу выговор за его <противенство>. Испуганный этим, гетман тотчас послал просить прощения, и в октябре 1686 года

получил его через письмо Голицына, который уверял гетмана, что

милость государей к нему уменьшена не будет.

Так поляки, по миру с Московским государством, получили

в неполное владение правобережную Украину, разоренную и

опустошенную, получили ее со странным условием, обязательным для обеих сторон* не заводить там поселения. Желание

малороссийского народа снова заселить ее проявилось тотчас же, как мы это видели; но первые попытки были безуспешны, и

страна много лет оставалась впусте, и еще долее виднелись в

ней следы эпохи руины, пережитой этим краем. Нам остались

от близких современников любопытные черты о положении края, спустя четверть столетия после изображенной нами эпохи руины.

Малдроссийский летописец Величко в начале XVIII века

проходил через этот край, находясь в козацком отряде, отправленном

на содействие полякам во время шведской войны. Вот как он

передает впечатление, оставленное на него картиною, какую

представляла тогда правобережная Украина.

<Видел я, - пишет он, - многие города и замки безлюдные, опустелые, валы высокие как горы, насыпанные трудами рук

человеческих; видел развалины стен приплюснутые к земле, покрытые плесенью, обросшие бурьяном, где гнездились гады и черви, видел покинутые впусте привольные украино-малороссийские по-

384

ля, раскидистые долины, прекрасные рощи и дубравы, обширные

сады, реки, пруды, озера, заросшие мхом, тростником и сорною

травою; видел на разных местах и множество костей

человеческих, которым было покровом одно небо, видел и спрашивал в

уме своем: кто были эти? Вот она - эта Украина, которую поляки

нарекли раем света польского, эта Украина, которая перед

войнами Хмельницкого была второю обетованною землею, прекрасная, всякими благами изобиловавшая наша отчизна, Украина

малороссийская, обращенная Богом в пустыню, лишенная безвестно

своих прежних обитателей, предков наших>.

Другой современник, великорусский священник Лукьянов, проходивши через Украину в то время, когда уже северную

часть ее начал заселять полковник Палий, рассказывает, что

когда он выступил из Паволочи, последнего жилого места, недавно возникшего Палиева владения, то в течение пяти дней

пути до Немирова пришлось ему идти совершенно пустынею: где прежде были красивые города и большие села, там теперь

нельзя было встретить ни человеческого жилья, ни

человеческого лица; только дикие козы, волки, лоси, медведи скитались

по -краю, в котором порою виднелись остатки былого

человеческого довольства, одичалые сады с яблонями, сливами, грушами, волоскими орехами. Земля эта показалась такова

путешественнику, что он назвал ее золотою, но татары не давали

там никому поселиться. Город Немиров стоял один посреди

пустыни; он принадлежал полякам, и недавно перед тем был

разорен татарами; жителей в нем было мало, и те -

преимущественно евреи. Там жить было и неудобно, и дорого. По ту

сторону реки Буга опять шла пустыня, но уже не ровная, а

холмистая, на четыре дня пути вплоть до города Сороки на

молдавской границе.

В описанный нами период <Руины> естественно не могло в

малороссийском крае процветать умственное и культурное

движение. О правобережной Украине, превращенной наконец в

совершенную пустыню, нечего и говорить; но в левобережной, находившейся более в спокойном состоянии, сохранились еще

остатки прежнего довольства и давали новые ростки. В Киеве, основанная Петром Могилою при Братском монастыре, коллегия

стала было центром умственной жизни для всей Украины, но

в период <Руины> находилась в таком плачевном состоянии, что