Руины Камелота

Остальная часть замка словно улей была полна нервной энергии. За обедом не было привычной болтовни, разговаривали приглушенными голосами, в основном уточнялись планы, рассматривались возможные маршруты, вносились изменения или отвергались какие-то детали. Габриэлла держалась подальше от этого. Она улыбалась только, когда держала Маленького принца, кормила его или укачивала. Его крики, даже пронзительные, звучали для нее словно музыка. Сигрид наблюдала, как она ухаживает за ребенком, и всегда была готова помочь, но никогда не вмешивалась. Сигрид любила Маленького принца почти так же, как и его мать. Габриэлла поняла это по тому, как женщина смотрела на мальчика, держала его, ворковала с ним даже во время работы.

К концу второго дня приготовлений город уже казался полупустым. Габриэлла стояла на своем балконе, обхватив себя руками, холодный ветер пронизывал ее насквозь. На улицах внизу почти не было света, несмотря на ветреную темноту. Из многих дымоходов не шел дым. Она знала, большинство из тех, кто остался в городе, готовились покинуть свои дома на следующее утро, присоединившись к королевской свите, направляющейся в Херренгард. Девушка не могла избавиться от ощущения, несмотря на уверенные слова своего отца, что этот вид опустевшего города и путешествие, которое вскоре должно последовать, сигнализировали приближающийся конец Камелота.

— Ты был нужен городу, — прошептала она, взывая к памяти своего мужа. — Им был нужен герой, как ты и говорил. Ты был прав. Возможно, ты действительно был нужен Камелоту больше, чем мне. Но ты мне обещал… — Она медленно покачала головой. — Ты обещал мне. И я поверила.

Где-то там, негодяй, который заставил Дэррика нарушить свое обещание, был жив и здоров. И он приближался, наступал, чтобы сделать с остальными то же, что он уже сделал с ее мужем. Если он их найдет, он не пощадит никого. Даже ее ребенка.

— Мы собрали вещи, принцесса, — объявила Сигрид, открыв балконную дверь ровно настолько, чтобы ее слова были услышаны. — Маленький принц спит. Ты тоже должна вздремнуть. Утро настанет быстро.

Габриэлла не двигалась некоторое время. Наконец, она повернулась к свету, идущему из ее комнаты.

— Спасибо, Сигрид. Спокойной ночи.

Старая женщина слегка нахмурилась и моргнула, как будто что-то почувствовав в лице принцессы. Она стояла, сгорбившись в дверях, наблюдая за ней.

Габриэлла снова заговорила, спокойным тоном.

— Спокойной ночи, Сигрид.

Сигрид выпрямилась. Все еще хмурясь, она кивнула. Через мгновение дверь на балкон закрылась, и она ушла.

Габриэлла подождала несколько минут. Когда она вернулась внутрь, она закрыла и заперла двери балкона за собой. Маленький принц тихонько посапывал в своей кроватке. Габриэлла откинула волосы со своей щеки и нагнулась взглянуть на него. Потом она повернулась и задумчиво посмотрела на сумки, сложенные рядом с дверью. Она медленно нахмурилась.

Так тихо, как только могла, Габриэлла вышла из спальни, оставив дверь приоткрытой, и направилась в общий зал в верхней части лестницы. Огонь в огромном каменном очаге разожгли на ночь, и он горел, обеспечивая комнате единственное освещение. Прямо напротив камина, мягко сверкали на своей подставке ее боевые доспехи. Она приблизилась к ним, нахмурившись, и положила руку на нагрудник. Металл был холодным на ощупь. На золоте и стали не было ни царапины. В конце концов, такое экстравагантное вооружение было предназначено скорее для показа, чем для настоящего боя. Все знали это.

Позади нее по лестнице прозвучали легкие шаги, а затем остановились.

— Ваше Высочество, — тихо и осторожно произнес мужской голос. Она узнала его, даже не оборачиваясь. Это была слуга Дэррика, Брайс.

— Да, — ответила она, все еще касаясь металла своей брони.

— Извините, принцесса, — нерешительно обратился к ней Брайс, по-видимому, борясь с самим собой. — Я знаю, вы не хотели услышать мой рассказ до конца. Я полностью понимаю. Но…

Она повернулась теперь, глядя через плечо на этого человека. Он был всего лишь на год или два старше ее. Она помнила его по академии.

— В чем дело, Брайс? — осторожно спросила она.

Он сжал губы, все еще стоя на верхней ступеньке лестницы, а затем быстро вздохнул и решительно сказал:

— Я подумал, вы должны это узнать, ваше высочество, — продолжил он, подняв глаза, чтобы встретиться с ее взглядом, — ваш муж, сэр Дэррик, он… он умер с достоинством. Он был храбрым. Он не дрогнул и не умолял, даже после того, как сэр Ульрик был убит прямо перед ним.

Габриэлла знала это, конечно, но услышать этот факт о нем от человека, который стал свидетелем его гибели, было неожиданно. Глубокая боль пронзила ее сердце.

— Спасибо, Брайс, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Она уже хотела снова вернуться к своим доспехам…

— Там было кое-что еще, Ваше Высочество, — сказал Брайс другим голосом.

Габриэлла остановилась, но не обернулась. Она ждала.

— Когда Меродах убил его… — продолжал Брайс, тщательно подбирая слова, — когда… когда сэр Дэррик был уже мертв, этот мерзавец увидел что-то на нем. Он взял это.