Руины в цветах

– Потом? Потом началась война. И с самого ее начала от них нет никаких вестей… Я не знаю, живы они или нет. – На глазах Натали показались слезы. Старушка судорожно вытерла их, обессиленно опустившись на стул. – И просто… Понимаешь, когда я узнала, что у нас будут гости, то сразу предложила оставить вас у меня. А когда вы действительно пришли, у меня, кажется, появилась маленькая мечта. Я очень хочу проснуться одним утром, и чтобы мне сообщили о возвращении моей дочери и ее семьи. – Она потрясла фотографией и громко заплакала.

Аня растерялась, не зная, как выразить свое сочувствие. Она зависла посреди кухни с чашкой в руках и не сразу решилась подойти. Опустив чашку на стол, она слегла коснулась плеча женщины, нежно провела рукой. И, как бы это ни было странно, она набралась смелости и приобняла ее.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

Когда Натали успокоилась, Аня присела рядом.

– А что произошло с вами? Что это за деревня?

– Вообще-то, Рой-Рой не рекомендует нам общаться с гостями, пока сам с ними не поговорит. Я могу рассказать лишь то, что знаю. Остальное расскажет он. Рой-Рой как-то приехал сюда, поселился. Быстро и неожиданно. Давно у нас новых соседей не было, в деревне нашей. Поначалу он бывал здесь нечасто. Но однажды, еще до взрыва, он предложил построить купол. Говорил, что придумали очень опасную бомбу, и вот, мол, химия, скоро все умрем, надо что-то делать, – вспоминала она. – Сначала его слова не восприняли всерьез, а потом еще и достроить помогли. Самодельный он у нас. Сначала был неустойчивый, из старых окон… Потом, помнится, Рой-Рой откуда-то привез хороший материал, и вот, постепенно, кусочками, выстроили такую красоту над нами.

– Хороший материал? Откуда?

– Да почем мне знать-то, – усмехнулась в ответ Натали. – Неудобно было спрашивать, построил и построил. После взрыва бомбы он так и остался жить тут. Мы еще много кого с войны встретили. Лечили, помогали… – Она выдержала небольшую паузу. – А вы сами-то откуда? Как сюда попали?

– Знаете… долгая история, – обрадовалась ее интересу Аня. – В общем, у меня был день рождения…

И она рассказала Натали всю их историю, от начала и до конца, не упустив ни малейших подробностей. Рассказ вышел долгим. Зато после Аня спала крепко.

* * *

Когда хозяйка дома и Аня уже уснули, в коридоре послышался шум. Это Ника тихо кралась по дому, как грациозная лань. После такого марафона в лесу она едва сдерживала звериный голод, ворочалась не один час, но уснуть так и не смогла. Решив быстренько поискать, чем бы перекусить, как была, в одном белье, она вышла на кухню. Дожидаясь, пока разогреется плита, она нашла в уголке, на тумбе, пластиковую, незнакомую ей коробку. Сначала трогать ее было страшно, но интерес быстро взял свое, и Ника стала крутить коробку в руках и нажимать поочередно на все кнопочки. Раздалось тихое шипение. Ника отпрыгнула, замерла – и вдруг после услышала тихую мелодию.

– Вау…

Завороженная, она выпрямила спину, с размаху ударилась головой о шкафчик и потеряла равновесие, но… не упала. Ее кто-то поймал, приобняв со спины. Немного испуганная, она осторожно обернулась и увидела улыбающееся лицо Эрика. Щеки Ники покраснели, она не смогла произнести ни звука. Ей было ужасно неловко, что она не одета.

– О, ты нашла старый кассетный плеер? Я такой с отцом разбирал, – тихо прошептал Эрик на ушко девушке, чтобы никого не разбудить. – Но лучше мы его утром попросим включить, ладно?

Эрик выключил музыку одним легким касанием, а потом медленно провел рукой над плитой.

– Плита нагрелась.

– А… да-а… – Ника растерялась, и от этого речь ее стала несвязной. Она попыталась было оправдаться за неуклюжесть и внешний вид, пряча под ладонями красные щеки, но и пары слов связать не могла.

– Ты так и не обработала раны? Тебе хоть выдали то, чем это можно сделать? – Эрик улыбнулся и поставил сковороду на плиту. Он повернулся к холодильнику, начал бегать глазами по полупустым полкам.

– Да, – прошептала она. – Жидкость, мазь какая-то и бинт, но у меня не получилось самой, – покраснев, призналась она.

– Тащи сюда, я все сделаю. О, я нашел еду! Кажется, гречка; будешь?

«Беда, беда-а-а-а», – пронеслось у нее в голове.

– Буду… Я шорты надену и вернусь.

«Нет, нет! Я не могу влюбиться! – мотала головой Ника, бегая по комнате в поисках шорт. – А если я сейчас не вернусь, он не поймет, обидится… Уф-ф…»

Она собралась с духом и вернулась на кухню, где за столом с чашкой в руке ждал ее Эрик.

– Бессонная ночь?

– Да, – смущенно произнесла Ника, уже смирившись с тем, что этот голос ей хочется слушать вечно.

Он аккуратно обработал ей раны: обязательно дул на локоть, когда сильно жгло, и нежно поцеловал в коленку, чтобы быстрее зажило. Первая ночь новой жизни, когда для всего остального мира они были мертвы – казалась такой долгой и теплой.

Глава 11