Руины веры

— Отлично! Вы забрали у него бомбу? Что значит, не можете подойти?!

Пит бросает на меня извиняющийся взгляд в зеркало заднего вида.

— Вот это и происходит, — признается.

Мы несемся по улицам. Краем сознания отмечаю, что Питер неплохой водитель.

Впереди появляется тот самый торговый центр, который мы нашли по путеводителю. Уже натянули заграждающую ленту. Вокруг множество машин с мигалками. Сотрудники СБ отгоняют зевак.

Выходим на улицу. Пит паркуется.

— Наконец-то! — откуда-то слева выскакивает Коннери. Вновь в пальто с шарфом. Кто-нибудь скажет ему, что такая маскировка не работает? — Здание уже эвакуировали.

У Райана лицо уже совершенно белое.

— Зачем эвакуировали? — спрашивает резко. — Вы не обезвредили бомбу?

Впервые вижу виноватый вид у полковника. Кажется, ему на самом деле жаль.

— Людей эвакуировали, — говорит медленно, тщательно взвешивая слова, — потому как мы не можем забрать бомбу. Он не отдает. Отнять силой не можем, так как Сантьяго на свободе и может дать команду на взрыв в любую секунду.

— Хорошо, — Кесседи сжимает губы, потом спрашивает: — Я могу попробовать с ним поговорить?

Коннери кивает.

— Только на расстоянии.

— Ладно.

— Кэмерон, а ты жди здесь, — бросает полковник в мою сторону.

Как же.

— Я иду с ним, — отрезаю.

На споры нет времени. Коннери только отмахивается.

— Тогда пошли.

Нас пропускают за ограждение без единого вопроса. Для Коннери везде путь открыт.

Мы в холле. Повсюду люди в бронежилетах. Ставят по периметру какие-то коробочки.

— Это генераторы, — раздается прямо над моим ухом. Вздрагиваю. Оборачиваюсь. Питер. — Дают защитные экраны. В случае взрыва не пропустят к нам взрывную волну. Пострадает только та часть здания.

Больше не слушаю. Потому что вижу Курта. Он стоит на балкончике второго этажа, выходящего в холл. Перевесил рюкзак со спины на грудь и обнимает его, как мать долгожданного ребенка. А по его пухлым щекам текут слезы. Подбородок дрожит.

Курт, что же ты делаешь…

— Курт, послушай меня, не надо! — кричит Райан. Делает шаг вперед.

— За экраны не заходи, — строго говорит полковник. Кесседи останавливается.

— Курт, отдай им бомбу, и все будет хорошо!

— Хорошо?! — взвизгивает здоровяк. Не узнаю его голос. Тоньше. Выше. — Хорошо, когда одни живут в раю, а мы варимся в аду?! Это хорошо?!

— Курт, ты же не хочешь никому навредить… — снова пробует Райан.

— Не хочу! Поэтому дал им всех вывести! — Курт всхлипывает, размазывает слезы и сопли по лицу. — Но я взорву тут все! Может быть, это привлечет внимание к Нижнему миру! Не мешай мне… Пожалуйста! — он уже ревет.

Наивный Курт. Внимание разбалованного деньгами Верхнего мира к Нижнему могут привлечь только эти самые деньги.

Кесседи в отчаянии поворачивается к полковнику.

— Вы, что, ничего не можете сделать?

Но Коннери только качает головой.

— Экраны поставили. Большая часть здания не пострадает. Людей на смерть я не пошлю. Кто знает, даст ли Сантьяго сигнал и когда.

Райан матерится. Снова вскидывает голову.

— Курт! Мы не можем обезвредить бомбу. Просто положи рюкзак и иди сюда. Мы со всем разберемся!

Курт всхлипывает. Снова трет нос. В его глазах обреченность. Ни страха. Ни надежды. Только обреченность человека, решившего умереть.

— Ты не можешь разобраться! — выкрикивает. — Ты один! Люди должны узнать!

— Они узнают! Ты уже всем все сказал. Узнают.

— Я не верю! — всхлипывание. — Не верю!

Райан делает шаг вперед. Полковник хватает его за рукав.

— Ни шагу ближе. Хочешь, чтобы тебе оторвало голову?

— Я хочу, чтобы мой человек остался жив, — отчеканивает Кесседи. Вырывает руку. Продолжает движение. — Курт, не дури, — продолжает уговаривать. — Тут уже полно прессы. Не нужно умирать, чтобы заявить общественности о том, что происходит.

— Не подходи! — а вот теперь в глазах здоровяка появляется страх. Страх за Райана. Ему он не желает зла. — Кесс, уйди за ограждение!

— Не уйду без тебя.

— Кесс, я прошу тебя!

— Нет.

— Кесс, я просто хочу что-то изменить. Я хочу…

— Изменишь, — уговаривает, как маленького ребенка. — Умирать не нужно. У тебя есть шанс на нормальную жизнь. Я. Тебя. Прошу.

Теперь Курт просто плачет, обнимая рюкзак.

Черт. Больше не могу на это смотреть. Шагаю за Райаном.

— Ты-то куда! — вскрикивает Коннери.

Не оборачиваюсь. Не оставлю его одного.

— Курт, мы уже многое сделали! — вмешиваюсь. Кесседи бросает на меня взгляд, но не останавливает. — Только что арестовали человека, заманившего в Верхний мир десятки таких же подростков, как мы, и отправивших с бомбами на смерть. Мы уже сделали этот мир лучше. Ты тоже сделал!

Нижняя губа Курта дрожит.

— Я… я не могу.

Меня вдруг переполняет злость. Оттесняю Кесседи. Приближаюсь.

— А о нем ты подумал?! — кричу, указывая на Райана. — Он ради вас полез во все это. Только ради вас постоянно рискует своей жизнью! Думаешь, ему будет легко, если ты сейчас разлетишься на сотни кусков на его глазах?!

В лице Курта что-то меняется. Глаза становятся огромными.

Он меня услышал.

Он меня понял.

— Кесс, — бормочет, — прости меня, я…

— Прощаю, — заверяет Райан. — Оставь рюкзак и иди сюда.