Руины веры

Курт колеблется еще несколько секунд, потом дотрагивается до лямок рюкзака. Двигается медленно. Стоим, запрокинув головы, и следим за каждым его движением. Он снимает лямки с плеч. Кладет рюкзак на пол. Медленно отходит.

— Молодец, — подбадривает Кесседи. — А теперь иди к лестнице.

На лестнице уже защитный экран. Стоит Курту оказаться на ней, взрыв будет ему нипочем.

Выдыхаю с облегчением, когда здоровяк оказывается вне опасности.

Вот же идиот! Выскажу я ему!

Мы с Райаном тоже уходим.

— Пошли, умник, — торопит Кесседи.

Отстаю от него на полшага. Всего полшага.

Именно этих полшага мне и не хватает.

Раздается взрыв. Уши закладывает.

Я почти за экраном. Не успеваю занести ногу. В нее и летит осколок. Попадает в бедро.

Боль такая, что не могу даже вздохнуть. Падаю. Кажется, кричу.

Больно. Штанина пропитывается кровью. Все помещение в дыму. Ничего не вижу. Ничего не чувствую, кроме этой боли.

— «Скорую»! — кричит кто-то.

Они не пригнали сюда «скорую» заранее? Серьезно?

Это последняя связная мысль в моей голове. Сознание туманится.

— Кэм! — голос Райана звучит где-то совсем близко. Но на грани сна и реальности. Ничего не вижу от боли и дыма.

Руки. Быстрые уверенные руки прирожденного врача хватаются за ремень моих брюк, не дожидаясь опаздывающей «скорой». Расстегивают.

Нет!

Кажется, кричу это вслух.

Даже боль и горячая кровь, текущая по ноге, отходит на второй план, когда понимаю, что сейчас произойдет. Столько врать и изворачиваться. Собираться сказать и не решаться. Чтобы он узнал… так! Лучше умереть.

Но не умираю. Просто чудовищно больно. Видимо, осколок не задел важную артерию.

— Бедренная артерия не задета, — вторит голос Кесседи моим мыслям, — и…

Он собирается сказать что-то еще, но замолкает. Лежу перед ним со спущенными штанами и точно знаю, что Райан уже все понял. Даже при наличии на теле нижнего белья перепутать мальчика и девочку невозможно.

Не смотрю на него. Не могу. Лежу на полу, отвернув голову, и давлюсь то ли рыданиями, то ли стонами.

Боль адская, но стыд еще страшнее. Потому что понимаю — Я ЕГО ПРЕДАЛА.

Может быть, Райан слишком долго прожил в Нижнем мире и готов к предательству любого. Может, все дело в том, что быть доктором — его призвание. Но замешательство длится не более нескольких секунд. Зато мне кажется, что прошла целая вечность между моментом, когда Кесседи все понимает и когда расстегивает куртку и отрезает складным ножом, вытащенным из кармана, кусок ее подкладки, чтобы перетянуть мне ногу.

Воздух полон гари, пыли и дыма. Кто-то кричит, отдает распоряжения. Слышу топот ног в тяжелых армейских ботинках.

Несмотря на все это, мне кажется, мы тут одни. Только я и Райан.

— Рана глубокая, но неопасная, — говорит он. — Сейчас приедут врачи, и тебя подлатают.

Молчу. У меня нет слов. Все силы уходят на то, чтобы не зареветь в голос.

— Давай, — кашляет, — надо выбираться отсюда, — его руки натягивают на меня штаны. Вернее, то, что от них осталось. Одевает, словно куртку.

— Райан… — бормочу.

Что — Райан? Прости? Я не хотела? Думала, так будет лучше?

— Ну же! Соберись! — кричит зло.

Верно. Мне нет оправдания. И лучше заткнуться.

Застегиваю ремень уже самостоятельно.

Райан подхватывает меня на руки.

— Надо убираться из этой пыли…

Ну, вот и все. Он поднял бы меня под мышки. Помог бы допрыгать на одной ноге. Перекинул бы через плечо, в конце концов.

Но.

Он.

Взял.

Меня.

На руки.

Я больше не друг. Незнакомая девчонка, нагло водящая его за нос все это время.

Закрываю глаза и прижимаюсь лбом к груди Райана. Куртка распахнута. Ощущаю тепло его тела под тонким свитером. Чувствую биение сердца. Знаю, это в первый и последний раз, но хочу насладиться моментом сполна.

Тот, кто жил в Нижнем мире, умеет ценить мгновения. Особенно последние.

— Сюда, сюда врача! — слышу голос Коннери.

В поле моего зрения появляется человек в белом комбинезоне.

— Сюда-сюда, — тараторит доктор. — Вот носилки. Сюда!

Кесседи послушно укладывает меня, куда велено. С трудом заставляю себя разжать пальцы и не держаться за него.

— Райан, — шепчу, — мне нужно…

Мне нужно столько тебе сказать. Мне нужно извиниться перед тобой. Мне нужно…

— Потом поговорим, — обрывает.

Разворачивается и уходит.

Меня грузят в машину «скорой».

49.

Он приходит на следующий день.

Лежу в больничной палате. Все белое и стерильное. На мне белоснежная пижама. Воздух пропитан запахом медикаментов.

Нога уже совсем не болит, но мне запретили наступать на нее еще сутки. Даже притащили костыли и бережно поставили у изголовья кровати, чтобы всегда могла до них дотянуться. Заботливые.

Лежу. Изучаю потолок. Как раз посчитала квадратные лампочки справа налево, начала слева направо, оставив напоследок пересчет по диагонали, когда дверь палаты открывается. На пороге медсестра. Белозубая улыбка. Взгляд доброжелательный. Не хватает только бегущей строки на лбу: «Я всегда к вашим услугам».

— К вам пришел молодой человек, — сообщает, не прекращая улыбаться. Приклеенная у нее эта улыбка, что ли?

Сердце пропускает удар. Райан?.. Нет, после всего случившегося он навряд ли захочет меня видеть. Успокаиваюсь. Это просто нужно пережить.