Руины веры

Папа занимает водительское сидение. Тут же затемняет окна. Захлопнувшиеся двери отрезают часть звуков.

— Вот это да, — комментирует отец. Оборачивается. — Кэм, ты как?

— Порядок, — отвечаю на автомате. Я еще в шоке. Мне и в страшном сне такое не снилось.

Папа переводит взгляд на Кесседи.

— Спасибо вам, молодой человек, — благодарит. — Нас, кажется, не представили, — протягивает руку. — Ричард Феррис.

— Очень приятно, мистер Феррис. Райан Кесседи, — пожимает протянутую руку.

— Просто Ричард, — поправляет отец. — Насколько мне известно, ты столько раз спасал мою дочь, что можешь звать меня как угодно.

— Пожалуй, «Ричард» подойдет, — смеется Райан.

Лобовое стекло не затемнено. В него видно, как до сих пор беснуется толпа.

— Похоже, нам не дадут выехать, — вздыхает отец.

Кесседи одергивает рукав, обнажая коммуникатор.

— Сейчас позвоню Коннери.

Мои глаза округляются.

— Ого! — поражаюсь. — Вы с ним на короткой ноге?

— Ну-у, — отвечает, — не то что на короткой. Но личный номер и разрешение звонить в любое время, если будут проблемы, он мне дал.

Теперь приходит мой черед присвистнуть.

— Далеко пойдешь, — уважительно замечает папа. Даже не сомневаюсь.

— Полковник, — тем временем говорит Кесседи в коммуникатор. — Мы не можем отвезти Кэмерон домой… Да… Папарацци… Хорошо. Спасибо.

— Что он сказал? — спрашиваю.

— Сейчас увидишь, — отвечает загадочно.

Не успеваю задать следующий вопрос, как с неба пикирует полицейский флайер с сиреной.

— Немедленно освободите дорогу! — грохочет из громкоговорителя. — Немедленно освободите дорогу!

Репортеров как ветром сдувает.

Папа сразу же заводит мотор. Трогаемся.

— Кажется, вам придется меня подвести, — весело заявляет Райан. — Я туда не вернусь.

— Домчим в лучшем виде, — откликается отец.

Расслабляюсь. Сползаю по сидению вниз.

***

Ситуация ухудшается. Наш дом окружен денно и нощно. Папарацци не дремлют. То ли на Аквилоне мало сенсаций, то ли мир сошел с ума. Не могу выйти из дома.

С Майки теперь гуляет только папа. Мне выход заказан.

Несколько раз меня вызывают в штаб-квартиру, но тогда за мной приезжает Питер с охраной.

Мир точно сошел с ума.

Мое лицо во всех журналах. По всем каналам. Повсюду заголовки: «Кэмерон Феррис: народная героиня, остановившая серию терактов, или предательница близкого родственника», «Кэмерон Феррис: за правду или за деньги?», «Кэмерон Феррис: мальчик или девочка?». И так далее и в том же духе.

Больше не включаю телевизор.

Райана вижу в следующие недели всего несколько раз: снова в СБ, а потом на приеме, устроенном самим президентом, куда нас позвали, как почетных гостей. Вот и пригодилось мое платье.

Популярность сводит меня с ума.

Но и играет на руку.

Когда сообщаю папе, что планирую покинуть Аквилон, он легко соглашается, считая, что дело в надоедливой прессе. Ему вернули «Строй-Феррис», но после всего случившегося отцу больше не хочется в ней работать. Его семью погубили из-за жажды обладания этой фирмой. Поэтому его отношение никогда не станет прежним. Часть собственности «Строй-Феррис» папа продал. Также как и часть акций, оставив себе свой законный пятьдесят один процент. А узнав, что хочу уехать, он принялся искать достойного управляющего, чтобы оставить на него фирму. Отпускать меня одну папа категорически отказался.

Все свое время провожу в сети. Учебники. Книги. Документальные фильмы.

Путем долгих переписок и звонков записываюсь в школу на Новом Риме. Мне предстоит пройти школьную программу, которую пропустила, за год. Смогу. До учебного года еще два месяца, поэтому готовлюсь самостоятельно.

Если сделаю то, что по мнению большинства невозможно, пройду школьный курс за год, меня примут в Новоримский университет.

Мы еще поговорим о невозможном, господа скептики.

Но и на Аквилоне у меня еще есть дела…

***

Однажды вечером мне звонит Питер.

— Сантьяго взяли, — сообщает он. — Мне показалось, тебе будет важно это узнать.

Чуть не падаю с кровати от этой новости.

— Где взяли? — требую подробностей.

— Какая…

— Где взяли? — настаиваю.

— Ладно-ладно, — примирительно бормочет Питер. Стучит по клавишам. — Пересечение Сент-Дуглас и Пятнадцатой. Зачем тебе?

— Просто интересно, — заявляю. — Спасибо, Пит, ты лучше всех.

— К твоим услугам, — отвечает растерянно и отключается.

Включаю компьютер. Загружаю карту.

Так и думала. Банк «Зеленый оазис». Что за идиотское название? Оазис бывает не зеленым?

Вскакиваю. Несусь вниз по лестнице.

— Пааап! Папа!

Откуда-то из кухни прибегает Майк. Весело подгавкивает. На автомате глажу его по голове.

— Что стряслось? — отец появляется из кабинета.

— Папа, открой мне доступ к средствам, которые нам дали в награду СБ.

Брови отца ползут вверх.

— Зачем тебе деньги?

— Нужны, — отрезаю. Я несовершеннолетняя, взять сама не могу. — Открой доступ, пожалуйста.

Отец замирает. Смотрит пристально.

— Папа, — говорю спокойно, — скажи, благодаря возвращению «Строй-Феррис» у нас много денег?

— Немало, — отвечает сдержанно.

— Нам хватит этих денег на то, чтобы еще лет пятнадцать не работать, — возражаю.

Отец качает головой. Прищуривается. Прикидывает.

— Десять. Не больше, — решает.