Руины веры

— Не будем мы никого убивать, — вдруг отмахивается Кесседи, не менее обыденно. Такое чувство, что мой выдуманный диалог продолжается: “Сам сходишь в магазин?” — “Не пойдем мы в магазин, закажем доставку”.

Гил наклоняет голову набок:

— Объяснись.

— А смысл его сейчас убивать? — убежденно заявляет Кесседи. — Знает, значит, поможет. Если остальных будут контролировать двое, будет только удобнее.

— Поделишься наградой, никто ничего не узнает, — тут же подхватываю.

Гил одаривает меня недоверчивым взглядом и кивает Райану в сторону комнаты, из которой они вышли.

— Сантьяго, присмотри за ним, — бросает напарнику, а затем захлопывает за собой дверь.

Кошусь на своего охранника. Получаю в ответ тяжелый взгляд, но скорее скучающий, чем кровожадный. Он бы пристрелил меня с удовольствием, но не из жестокости, а чтобы поскорее снова пойти спать.

Кесседи и Гил возвращаются. Кажется, пронесло.

— Пошли, умник, — Райан, хватает меня за руку чуть выше локтя и тащит за собой к лестнице. Не сопротивляюсь.

Жду, что, стоит вернуться в комнату, Кесседи выскажет все, что обо мне думает, если вообще не стукнет. Черт, и будет прав.

Но снова ошибаюсь.

Когда дверь закрывается, Райан только язвительно интересуется:

— Умник, тебе не кажется, что я слишком часто прикрываю твою задницу?

— Как тебе удалось его убедить? — пропускаю риторический вопрос мимо ушей.

Кесседи пожимает плечами:

— Сказал, что деньгами ни с кем делиться не стану, и пристрелю тебя сразу же, как только ты перестанешь быть полезным.

— И он поверил? — сомневаюсь.

Райан закатывает глаза.

— Умник, ты уже сейчас начинаешь казаться мне “неполезным”.

Закусываю губу. Затыкаюсь.

35.

Я умею выживать.

Умею сдерживать порывы. Умею заткнуться и переждать. Умею не высовываться. Умею…

Только, кажется, все это можно сказать обо мне в прошедшем времени. Столько ошибок, сколько мне удалось совершить за последние дни, мне не приходилось делать за все четыре года пребывания в Нижнем мире. В итоге моя вылазка сыграла нам на руку, и все обошлось. Но только не моими стараниями.

Так что со мной не так?

Кесседи.

Конечно же, знаю ответ. Врать себе — последнее дело.

Кесседи.

Боюсь себя, потому что меняюсь. Расслабляюсь в его обществе, начинаю полагаться не только на себя. Это тупик. Нельзя ни на кого рассчитывать. Даже на такого, как Райан.

Больше не сомневаюсь, он не подставит и не предаст. Вот только это относится к его другу Кэму. А я… А про меня он ни черта не знает!

Сижу на полу в ванной. Пытаюсь собраться и мыслить ясно. Тру виски.

Попасться на подслушивании — колоссальное фиаско. Сравнить с ним можно разве что момент, когда перед моими глазами предстал Пит и Коэн, держащий его на “мушке”. Оба раза меня и мою глупость спас Кесседи. Каждый раз подставляясь сам.

Нет, Кэм, так не пойдет. Ты встанешь, соберешь себя в кучу, и все станет, как прежде…

— Кэм? — раздается стук в дверь прямо над моей головой. Вздрагиваю. — Ты там утопиться решил?

Фыркаю про себя. Отличная идея. Но у меня была куча времени и возможностей закончить жизнь суицидом. Сейчас сдохнуть мне хочется не меньше и не больше, чем обычно.

Поднимаюсь. Открываю дверь.

— Райан, ну, чего тебе? — ворчу недовольно. — О! — удивленно распахиваю глаза.

Кесседи кривится под моим взглядом.

— Давай, шагай, — говорит, — выбери себе тоже что-нибудь.

— Ага, — бормочу, обходя его и не прекращая рассматривать.

Все-таки одежда творит чудеса. Джинсы и свитер-водолазка по размеру. Райану идет черный цвет при его темных волосах и темно-карих глазах. И даже отросшие пряди, в беспорядке падающие на лоб, и белый шрам, поперек пересекающий бровь, ни капли его не портят.

Пытаюсь убавить интерес во взгляде.

— Ты прямо настоящий “верхний”, — выдаю равнодушно. — Хотя ты и есть “верхний”, — добавляю.

Закатывает глаза.

— Да и ты вроде тоже.

Видел бы ты меня тогда, в прошлой жизни. Ты бы здорово удивился…

Прерываю мысли, снова покатившиеся не туда, и молча выхожу в коридор.

Все проклятые в комнате близнецов и Попса. И все преобразились.

На Брэде красный свитер. На Кире и Риде одинаковые темно-синие кофты с капюшонами и белыми надписями на незнакомом мне языке на груди. Олаф в бледно-зеленой кофте на “молнии” и коричневых брюках. Курт в клетчатой рубашке и штанах на подтяжках.

Все уже оделись, но продолжают копаться в бездонном пакете. Глаза возбужденные, на лицах улыбка.

— О, Кэм! — замечает меня Рид. — Чего тянешь? Тут столько шмоток, выбирай.

— Смотри, какая шапка! — в это время радостно вопит Кир с ярко-красной вязаной шапкой в руках. — И такая же, но синяя для тебя, — Рид тут же забывает про мою скромную персону и уносится к брату.

М-да. В такие моменты чувствую себя много старше каждого из них.

Заглядываю в пакет. Там еще полно одежды темных тонов, тем не менее, отмечаю, что все Проклятые, кроме Кесседи, выбрали себе что-то яркое.

Нет уж, яркая одежда — точно не про меня. И по размеру, пожалуй, тоже. Чем мешковатее, тем лучше. А еще ворот повыше, нечего лишний раз привлекать внимание к моей цыплячьей шее.