Рука птицелова

Причин тому было немало и основная - Москва. Антон хотел остаться в Москве, и сержантские лычки не казались чрезмерно высокой платой за нее. То, что они дают власть, воспринималось как приправа, острая компонента блюда, к которой можно привыкнуть. Антон не знал, что власть подчиняет себе и того, кому она дана, исподволь подменяя мораль силой. "Неподчинившийся аморален", - вот единственное credo власти.

Он привыкал к ней постепенно, как привыкают к любому наркотику, едва осознавая это привыкание. Правда, действие первой инъекции, хоть и была она незначительной, Антон запомнил хорошо. Он вел на обед взвод, свой первый набор, три десятка здоровенных лбов, только обувших сапоги и едва успевших подшиться.

- Взвод, смирно! - скомандовал Антон на полпути к столовой, и парни, которым впору было удивиться: "Да ты что, мужик, по такой-то жаре и "смирно"? Давай за пивком лучше смотаемся и свалим загорать на очаковские озера", - вдруг грохнули строевым шагом по раскаленному асфальту. Ощущение власти было так неожиданно, сладостно и остро, что сержант Байкалов почувствовал, как у него встает член.

Их разбудил начальник караула капитан Мухин.

- Скоро новый караул приходит, - начал капитан, войдя в камеру и не замечая того, как поднимаются со своего импровизированного ложа сержанты.

"Забавно, - про себя удивился Антон, - с чего это он решил нам докладывать?"

- А тут, как назло, снег повалил. Весь плац засыпало. И убирать некому.

- А вы генерала попросите, - развеселился, просыпаясь постепенно, Царенко, - он порядок любит. Помните, как той зимой к его приезду мы плац гуталином натирали? Так ему все равно не понравилось: наши урюки бордюры начистили. Не везде. Пунктиром. Помните, товарищ капитан?

- Генерал - подследственный. И те два красавца не пять суток тут коротают.

- Это вы на нас, что ли, намекаете? - изумился Царенко. - Так ведь не положено сержантов к работам привлекать.

- Было бы положено, давно б уже лопатами махали. А так, - попросить зашел, - Мухин развел руками, словно сам удивлялся нелепости своего положения, - работы-то минут на двадцать.

- Това-арищ капитан, - в голосе Царенко появились нотки глумливого сочувствия, - мы бы со всей душой, но перед войсками... Своя рота, все-таки. Сегодня они увидят, как сержанты пашут, а завтра и офицеров на кухню к мойкам отправят.

- Значит, не пойдете, - с тоской вздохнул Мухин, и Антону стало понятно, что не слишком-то надеялся капитан на их согласие.

- А там воздух свежий, - сказал Антон Сереге, когда Мухин вышел из камеры, - да и кости поразмять с полчасика я бы не отказался. А то киснем тут, как крысы в мусорнике.

- Да я и сам хотел погулять, - согласился Царенко, - но не сразу же соглашаться. - Часовой, - закричал он, - зови начальника караула. У нас для него сюрприз.

Они вернулись в камеру через полтора часа.

- Знал бы, что ноги промочу, не пошел бы, - ворчал Царенко.

- А ты усиленное питание себе затребуй. За вредность.

- С тебя получу. Сухим пайком.

Антон с Серегой развесили портянки на батарее и рядом выставили сапоги.

- Но, вообще-то, мне такая губа нравится, - сказал Сергей, когда они снова устроились на столе. - Представляю себе морды дежурных, когда мы встретим их без сапог. Часовой, - крикнул он, - кто по части идет?

- Капитан Вазин.

- У-у-у! - обрадовались оба, хоть радоваться было особенно нечему. Просто и у Сергея, и у Антона с Вазиным были связаны не худшие минуты службы.

- Ты пиво пьешь? - спросил Антона капитан Вазин, когда шли они тенью старых лип ранним июньским вечером по Ивано-Франковску.

- Пью, когда есть, - отвечал удивленный Антон. Он не видел пива с октября, то есть месяцев семь, все время учебки, потому вопрос Вазина был для него неожидан.

- Ладно, ладно, - Вазин поднял ладонь в предупреждающем жесте, словно напор Антона и его жажда пива были неудержимы. - Только так: сколько скажу, столько и выпьешь.

- Понял, товарищ капитан, - не возражал Антон, удивленный и без того щедрым жестом начальника.

Они шли из гостиницы, где двоих в шестиместном, отдающем казармой номере, поселила их нелюбезная администратор.

- Тут еще кто-то будет жить? - беспокойно поглядывая на свободные кровати, спросил ее Вазин.

- Хто приїде, той _ буде , - устало ответила ему казенная дама и направилась к выходу.

- У меня важные документы, - попытался возмутиться Вазин, - мне их нужно хранить! Я ответственное лицо.

- До дупы , - лениво отмахнулась та.

Что же до Антона, то номер ему подходил вполне. Он открыл балконную дверь и оказался над небольшой тихой улицей, усаженной цветущими липами. Напоенный сладким ароматом, теплый воздух кружил голову. Куда-то за город клонилось солнце. Высокое небо было ясным и едва голубым.

- У нас в части липы недели через две только начнут цвести, - сказал он капитану, когда тот вышел покурить.

- В части разве есть липы? - удивился тот.

"Поубирал бы ты плац каждое утро, наизусть знал бы и что у нас растет, и где", - мысленно фыркнул Антон.