Рука Сфинкса

«Каменное облако» поднялось, как слон, встающий с коленей. Адам и Ирен поспешили переместить мешки с песком на палубе, чтобы выровнять корабль. Новый такелаж завывал, натягиваясь. Когда жар из топки наполнил воздуховод в первый раз, тот затрещал, как сок в горящих дровах. Но, несмотря на жуткие звуки, ничего не сломалось и не загорелось. Корабль был бесформенной небезопасной тенью самого себя, но Адам не сомневался, что он полетит. Сейчас им требовалось только возвращение капитана, старпома и Волеты.

Как только корабль выровнялся, оба рухнули от изнеможения. Ирен, покрытая песком и угольной пылью, сидящая на корточках, выглядела огромной жабой. Адам растянулся на лесенке полубака с идиотской улыбкой на лице. Тяжелая работа по поднятию воздуховода и прилаживанию хомута отвлекла их от голода и усталости, но теперь, когда они наслаждались успехом, неприятные чувства вернулись.

Ни один из них не заикнулся о том, что команду могли задержать или они могли вернуться без провизии или вообще не вернуться. Такие размышления были бессмысленны, хоть и напрашивались сами собой.

– Как мы собираемся вытащить корабль? – спросила Ирен. – Нас занесло сюда ветром, но в обратную сторону он не дует.

– Я думал об этом, – сказал Адам, потирая единственный глаз, который после этого лишь сделался еще изможденнее. – Бьюсь об заклад, раньше корабли вытаскивали из порта с помощью лошадиных упряжек.

– Или автофургонов.

– Возможно. – На самом деле не имело значения, как воздухоплаватели прошлого маневрировали кораблями. У них с Ирен не было выбора, кроме как отбуксировать корабль по длинному туннелю самостоятельно. Он вообразил себя и ее с уздечками во рту и шорами на глазах. От этой мысли он рассмеялся, хотя и не нашел ее особенно смешной. – Кажется, лошади – это мы.

– Хватит о лошадях. Я умираю с голоду.

Адам никогда раньше не ассоциировал лошадей с ужином, но он предполагал, что еще один день голода превратит весь мир в меню.

– Интересно, каков на вкус паукоед. Бьюсь об заклад, он…

Его прервал глухой удар, как будто где-то далеко хлопнули дверью.

Забыв про изнеможение, Адам бросился к недавно отремонтированному ограждению борта, обращенному к сумеречному лесу.

– Это был взрыв, – сказал он, а затем прислушался, ожидая продолжения.

Новые взрывы означали бы сопротивление, ответный удар, битву, но какой из этого следовал вывод? Короткая схватка? Несчастный случай? Казнь? Тишина скелетоподобных деревьев казалась такой же угрожающей, как и приглушенный грохот.

– Она как мотылек, – пробормотал он. – Вечно летит на огонь.

Ирен знала, о чем он думает.

– Держу пари, когда она вернется, то опять соберется уйти.

– Ммм. – Адам медленно повернулся к амазонке, посмотрел на нее в упор. – В следующий раз мы позаботимся о том, чтобы оставаться и беспокоиться пришлось ей.

– Это справедливо. – Ирен намотала тяжелую веревку на руку. – В следующий раз мы будем мотыльками. – Она протянула ему конец. – А сейчас пришла пора стать лошадьми.

Ожидание взрыва не подготовило их к взрыву как таковому.

Волета пообещала, что речь идет всего лишь о бочонке с порохом. Маленьком бочонке, который стоял в углу клетки на третьем уровне, на другой стороне атриума от них, но переживать не надо, потому что он малюсенький, а клетка пустая, если не считать кое-каких книг. Эдит возражала, говоря, что у Волеты нет опыта в измерении пороха, а это наука точная, особенно для тех, кто дорожит пальцами. Волета парировала, дескать, она несколько раз помогала Ирен заряжать гарпунную пушку и доказательством ее мастерства служит то, что все десять пальцев на месте. Это никоим образом не успокоило Эдит, и она продолжила расспрашивать Волету о фитиле – ведь в фитилях-то она уж точно не разбиралась. Волета ответила, что уже зажгла свечной фитиль и сию минуту пламя по нему приближается к отверстию в бочонке. Когда Сенлин спросил, сколько у них осталось времени, Волета уклончиво пожала плечами: «Ну, может быть, дюйм?»

Волета ушла, и спустя четверть часа внезапная вспышка света отбросила их тени через все помещение.

Через долю секунды подул теплый ветер, за которым последовал грохот взрыва. Прутья клетки зазвенели и задребезжали, и на миг Сенлин поверил, что Волета их убила. Но потом взрыв достиг пика и свет превратился в дым. В клетку впорхнули опаленные страницы уничтоженных книг.

Сквозь гулкую коду взрыва раздались крики. Эдит и Сенлин выглянули в открытую дверь и увидели, как на всех уровнях Зоопарка мечутся ходы. Те, кто уже находился на третьем этаже, поспешили к пожару, который начался после взрыва. Красные шторы по обе стороны от взорванной клетки полыхали желтым пламенем. Между лифтами и баками с водой внизу быстро образовалась очередь с ведрами.

Сенлин заподозрил, что ходы довольно быстро погасят огонь и зададутся вопросом: кто его разжег?