Рука в перчатке

– Ну… я сказал то, что чувствую.

– Но я ведь совсем не такая ужасная.

– Отнюдь. Мы с тобой оба ужасные люди.

– Ты просто боишься. – Она покачала головой. – Можешь говорить что угодно. Мне все равно. Я знаю, ты не сможешь меня бросить. Я знаю, что ты сделаешь. Знаю, о чем думаешь. – В ее глазах вспыхнул затаенный огонь, но тут же потух. – А еще я знаю, что ты испытываешь, когда… – Она хихикнула и добавила: – Мой старший брат!

Глава 15

До лестничной площадки верхнего этажа остались две-три ступеньки. Он уже видел в тусклом свете дверь своей квартиры в конце холла.

Единственная электрическая лампочка под абажуром отбрасывала мягкий желтоватый свет. Замерев на месте, он услышал, как методично капает с интервалом в две секунды вода из текущего кухонного крана. Откуда-то с улицы доносились завывания бродячей кошки.

Кап… кап… кап…

Утром, когда ты собрался уходить, она еще крепко спала.

Что касается Дика, ты недолго оставался в неведении, поскольку в тот же день он внезапно сказал:

– Кстати, что там с твоей старой подружкой из колледжа? Ты вчера ее принял?

– Да. Она сказала, что встретила тебя. – Ответ был приготовлен заранее.

– Она и тебе навешала лапши на уши насчет своего мужа?

– Ну да… Она была замужем.

– Черта с два она была замужем! Неужели ты на это купился?

– Конечно, – вымученно улыбнулся ты. – Меня ведь легко обвести вокруг пальца.

– Смешно. – Уже в дверях он повернулся ко мне. – Похоже, мне не мешает поостеречься. В свое время ты из-за нее полез со мной в драку. Помнишь? Драчливый Билл. – Он рассмеялся. – При всей ее невзрачности у нее в глазах есть нечто такое, что интригует. Ты с ней поосторожнее, Билл. Чего она хочет?

– Денег, естественно.

– Ну это понятно. Но сколько? Билл, будь начеку, если решишь дать ей денег. Может, хочешь, чтобы я поприсутствовал?

Дик был для тебя словно открытая книга. Определенно он ничего плохого не заподозрил и решил, что с твоей стороны это просто акт милосердия по отношению к женщине, попавшей в беду, в память о прежних временах.

С той ночи прошел год. На самом деле в течение этих двенадцати месяцев каждый день вступал в противоречие с предыдущим, что стало для тебя крестной мукой, которую невозможно было терпеть. «С моей стороны было не слишком-то красиво оставить здесь мистера Мартина, – в ту ночь сказала она. – Я больше не буду». Измученный до такой степени, что даже сила тяжести казалась тебе невыносимым, раздражающим бременем, ты обмяк в кожаном кресле, ощущая себя мертвым грузом. Если раньше тебя корежило только от Миллисент, от исходившей от нее реальной угрозы, то сейчас буквально каждая вещь в этой квартире стала враждебной.

Эрма была слишком занята своими делами, чтобы обращать на тебя внимание, и, когда она внезапно решила поехать во Флориду, поначалу ты почувствовал невероятное облегчение. Однако вскоре у тебя возникла проблема, как убить свободное время, и ты, пусть бессознательно, стал ждать возвращения жены.

Ты переехал в клуб и Восемьдесят пятую улицу посещал по-прежнему нечасто. Теперь ты никогда не ходил туда без предварительного звонка, и всякий раз тебя не оставляло чувство нереальности происходящего, ощущение чего-то немыслимого, не поддающегося пониманию. Обрекая себя на мучения, ты так и не сумел ответить на вопрос, ради чего это делаешь. Она была некрасивой, вульгарной, невежественной. Она была фальшивой и вероломной. Она была порочной. Вот в чем дело! Она порочна, и тебя это заводит. Нет. Ты чувствуешь отвращение, омерзение, ненависть. Горькую, жгучую ненависть. И тем не менее ты двадцать лет хранил воспоминания об этой женщине.

Похоже, она всегда боялась слов; она даже умудрялась при возможности не отвечать на вопросы. Взять, к примеру, тот день, когда ты спросил ее о Дике. Дело было весной, в середине мая. Эрма вернулась из Флориды и теперь завела разговор о поездке на лето в Шотландию, предложив тебе поехать с ней. В пятницу вечером вы ужинали с друзьями, и Эрма, соблазнившись манящим весенним воздухом, захотела пройтись пешком. Когда вы переходили дорогу у Пятьдесят седьмой улицы, ты застрял на островке посреди потоков транспорта, бездумно рассматривая проползавшие мимо машины. Внезапно твой рассеянный взгляд упал на такси в десяти футах от тебя, и ты остолбенел, увидев на заднем сиденье Дика и Миллисент. Они смотрели в другую сторону и определенно не заметили вас с Эрмой, так же как и она их.

– Куда это мы забрели? – спросила она. – Я ужасно устала. Давай уедем в Шотландию. Там мы будем кататься на пони. Мы уже староваты для прогулок пешком.