Рукав Ориона (СИ)

— У нас, с сержантом, есть несколько вопросов к вам. — Джейд Эйт взяла стоящий у стола стул, поставила перед креслом доктора и села на него, скрестив ноги. — Как давно вы покинули вашу организацию?

Миколло проигнорировал ее вопрос.

— Зачем записались в гражданскую инициативу и прибыли на «Бристоль»?

Доктор продолжал молчать.

— Так у нас ничего не получится. — Джейд Эйт, хлопнула себя по бедрам и встала.

Лейтенант подошла к столу, открыла один из ящиков и достала из него отполированный стальной шар. Вернувшись к доктору, Джейд Эйт закрепила шар на правом подлокотнике кресла. Волков, нагнулся вперед, чтобы получше рассмотреть шар. Он был похож на шар для боулинга, но вместо трех отверстий для пальцев в нем были все пять. Джейд Эйт дотронулась до подлокотника, и скоба, сжимавшая руку Санти Миколло, расстегнулась.

— Вставляйте пальцы. — сказала Джейд Эйт. — Не стесняйтесь, вставляйте. Не заставляйте меня просить сержанта помочь вам.

Санти Миколло покорно вставил пальцы в отверстия на шаре, раздался щелчок, он попытался одернуть руку, но пальцы намертво застряли внутри.

Джейд Эйт положила руки на края шара, отчего он покраснел, словно раскалился. Доктор заворожённо смотрел на шар, вскоре он беспокойно заерзал на кресле, губы его задрожали, и громкий крик полный боли вырвался из его рта.

— Ой, рано. — рассмеялась Джейд Эйт.

Она убрала руки с шара, который тут же потух. Доктор перестал кричать, на его лбу выступил пот, он тяжело, часто дышал.

— Простите, я плохо обращаюсь со всеми этими техническими штуками. — продолжала веселиться Джейд Эйт.

— Лейтенант, мэм. — взволнованно сказал Волков. — Я вынужден требовать прекратить это. Пытки под строгим запретом в Союзе.

— Расслабьтесь сержант. — улыбнулась Джейд Эйт. — В законе прописано, что пытки — это нанесение физического вреда объекту с целью получения информации. То, что чувствует доктор имеет другую природу. Так что формально, перед законом мы чисты.

Волков серьезно задумался не огреть ли ему лейтенанта по голове, чтобы прекратить все это. Но, вспомнив о вооруженных охранниках, встретивших его на корабле, отступил.

Джейд Эйт вернулась на свой стул, вновь скрестила ноги, сцепила руки в замок, положив их на колени, и широко улыбнулась доктору.

— Продолжим? — спросила она как ни в чем не бывало. — С какого момента вы не являетесь членом млечных братьев?

Доктор Миколло молчал. Шар, с его пальцами внутри, начал медленно менять цвет со стального серого на светло розовый. Доктор закусил губу и вжался в спинку кресла. Шар продолжил краснеть, словно созревающий на их глазах томат. Волков заметил капельки пота стекающие со лба доктора. Наконец он не выдержал.

— Я скажу, скажу! — закричал Санти Миколло. — Только остановите это!

— Начинайте говорить, и он остановится. — спокойна сказала Джейд Эйт.

— Три недели назад! — выкрикнул доктор Миколло. — Сразу как узнал о гибели «Конкордии».

Шар мгновенно потух. Доктор обмяк в кресле.

— Он понимает, когда ему лгут? — спросил Волков, указав на шар.

Джейд Эйт отрицательно покачала головой.

— Но он понимает, о чем говорят. Это я вам, доктор, на случай если вы решили, что любая ваша болтовня его отключит. — сказала лейтенант СБК. — Отвечайте на заданные вопросы, и нам больше не придётся терпеть ваши крики. Зачем записались в гражданскую инициативу и прибыли на «Бристоль»?

— На «Конкордии» был мой сын. — со злобой в голосе ответил доктор. — Ясно вам? Легко рассуждать о ценности жизни, когда ты молод и не обременен ничем, кроме судьбы мира и будущего всего человечества. У меня было сердце революционера. Но когда я узнал о его смерти… Я понял, что мое сердце превратилось в сердце отца. И оно требует мести.

— Пересмотрели свои взгляды, значит? — хмыкнула Джейд Эйт. — Почему не попытались скрыться под чужим именем?

— Я не знаю. — ответил Санти Миколло. Но такой ответ, видимо не устроил шар, и тот начала менять цвет. — Я был разбит, подавлен. — быстро продолжил доктор. — Не отдавал себе отчет в том, что творю. Это была моя ошибка.

Джейд Эйт замотала головой из стороны в сторону.

— Не лгите мне Миколло. — громко сказала она. — Я ни за что не поверю, что человек, который избегал правосудия тридцать лет, мог допустить такую оплошность. Почему вы использовали свое настоящее имя?

— Я все сказал. — ответил доктор. — Знаю, что тебе не понять меня. Твои создатели, когда лепили тебя в своих генных лабораториях вообще оставили тебе возможность чувствовать? Или ты только претворяешься?

Шар начал быстро краснеть, значительно быстрее чем в прошлый раз. Доктор закричал от боли. Его крик многократно отражался от стен кабинета и усиливался. Волков закрыл уши ладонями.

— Остановите! — крикнул сержант. — Он же ответил на вопрос!