Руки моей не отпускай

Он был старше ее на четырнадцать лет, но порой казался Асе то мудрым стариком, то совершеннейшим мальчишкой, увлеченным какой-то фееричной идеей, но она прекрасно понимала, что за этим обманчивым и обворожительным фасадом скрывается расчетливый циник, прагматик до мозга костей.

В чем она вскорости и убедилась.

Ася не хотела пышную церемонию с кучей гостей за сотню человек, а то и больше, не хотела освещения их свадьбы в СМИ и на телевидении, хотя и понимала все про его и свой статусы, про скрытую и явную рекламу, про полезность для имиджа, но все это было ей по барабану.

Она настаивала на скромной церемонии.

И Семен согласился с ее просьбой и уважительно отнесся к ее желанию… И повез на недельку в поездку в Швейцарию на Женевское озеро.

– Просто так, – сказал он ей, когда сообщал, что завтра они вылетают, – я взял недельку и договорился с твоим руководством, что тебя отпустят. Там очень романтично, тебе понравится.

Конечно, ей понравилось, особенно если учесть, что остановились они в самом шикарном отеле с потрясающим видом на озеро и окружающие его горы. Прилетели поздно вечером и сразу завалились спать. А утром ее разбудил Галантов, уже собранный, одетый и до невозможности деловой:

– Вставай, красавица, у нас много дел.

– Каких дел? – сладко потянулась она.

– Важных, – улыбался он ей и поторапливал: – Вставай, вставай, у нас сегодня свадьба.

– Какая свадьба? – не поняла Ася.

– Наша, – ответил Семен и уточнил: – Все скромно и без шумихи, как ты и просила.

Ася была в потрясающем шелковом платье от известного модельера, облегающем ее фигуру, словно обтекающая вода, расшитом жемчугом и камнями Сваровски, с великолепной прической, с одного бока украшенной крупным жемчугом и теми же камнями Сваровски.

Она напоминала сказочную фею и элегантнейшую светскую даму одновременно. И была совершенно потрясена и растерянна, когда шла к месту росписи между рядами стульев, на которых сидели гости, держа в руке премиленький букет в тон платью, потому что все это – и ресторан, и ее родные и близкие друзья, и Женевское озеро, и платье с жемчугом, и даже женщина из загса, которую специально привезли сюда для проведения церемонии из Москвы, – были совершеннейшим сюрпризом для нее, еще пару часов назад ничего не знавшей об этом мероприятии.

А после великолепной «медовой» недели на Женевском озере, по возвращении в Москву, Семен Галантов объявил Асе, что не хочет иметь детей. Категорически.

– Тебе не кажется, что это низко, – спросила у него потрясенная Ася, – сначала жениться, а потом поставить женщину перед фактом, что не хочешь детей? Ты лишил меня права выбора.

– Да, низковато, – согласился Семен, – и я не скрываю этого. Но я привык добиваться поставленной цели любыми методами. Я люблю тебя, я хотел на тебе жениться и не мог рисковать потерять тебя. И я женился.

Ася не устроила скандал, не стала обвинять его в эгоизме и цинизме, она лишь предупредила достаточно жестким тоном:

– Принимать таблетки не буду, они калечат женский организм, и ничего другого делать не буду, чтобы избежать беременности. Ты не хочешь детей, вот ты этим и озаботься.

– Ничего предпринимать и не надо, – тихо, с некой ноткой извинения в голосе сообщил ей Семен следующую ошеломляющую новость. – У меня есть сын и дочь от первых двух браков. Сын учится и живет в Англии, а дочь с матерью и ее родней живет в Израиле. Детей я никогда особо не хотел, но они случились. Никаких других детей я больше не хочу, поэтому я давно сделал вазэктомию и теперь не могу снова стать отцом.

Ася была в шоке. Не разговаривала с ним пару часов, обдумывая ситуацию, в которую попала, а потом поставила Галантова перед фактом своего решения:

– Я нормальная и адекватная женщина, мне двадцать семь лет, и детей я хочу. Поэтому оставляю за собой право уйти от тебя в любой момент, когда захочу иметь нормальную семью. – И повторила: – В любой момент. И никакого преследования, скандалов и упреков с твоей стороны не будет.

Он согласился с этим ее условием.

Ему нечем было ее прижать и надавить, отыгрывая свои преференции и интересы, что, мол, он здесь ставит условия по праву старшего и более значимого в социуме. Он не мог укорить ее, как сделал бы в случае с любой другой женщиной, напомнив, что нашел ее на «помойке» или где там еще находят девочек, которых двигают за постель куда-то наверх. Разумеется, он был богат и влиятелен, как и его родители и родственники, и имел весьма непростые связи и мог очень сильно при желании попортить ей жизнь.

Что касается Асиной семьи, то пусть у нее и не имелось влиятельных знакомств, но это была крепкая и дружная семья, и кое-какие связи у них все же были, особенно в научных кругах. Да и в деньгах Ася не нуждалась, будучи неплохо обеспеченной.