Руки моей не отпускай

– Езжай прямо сейчас на наш аэродром, полетишь нашим бортом, я организую, отзвонюсь и скажу, к кому там тебе подойти по прилете. Убеждать будешь сам, что смогу – сделаю, но приказывать полковнику не стану, пусть сам решает, – и снова вздохнул тяжело. – Я бы на его месте тебя не пустил. Вот ни за что. Не хрен тебе на это смотреть. Зачем? Чтобы с ума сойти? – И повторил: – Ты все прекрасно понимаешь, Василий.

– Спасибо, Тём, – поблагодарил Ярославцев.

Борт МЧС – это вам не рейсовый самолет, и долетел он до первой точки на несколько часов быстрей пассажирского транспорта. Там Ярославцева уже встречали, бегом провели через поле и посадили в другой самолет малой авиации, доставивший его на небольшой местный аэродром, с которого непосредственно велись поиски пропавшего вертолета.

Он сказал себе сразу: она жива, и все его дальнейшие решения, действия и устремления базировались на этой четкой установке. И он не допускал в этом ни малейшего сомнения. Понимал, что она могла очень сильно пострадать, – но, главное, жива! Жива! И это все! Жива!

Первое, что он спросил у служащего аэропорта, встречавшего его, было:

– Нашли?

– Нет пока, – покачал тот головой. – Но квадрат поиска сузился, к утру точно найдут.

– Найдут, – согласился Ярославцев, сказав это скорее самому себе.

Закинул на плечо рюкзак и потрусил через летное поле к небольшому зданию аэропорта – искать того, на кого его вывел Артем.

– Ты охренел, что ли? – возмутился полковник, сразу переходя на «ты». – Есть устав и определенный регламент действий, и гражданские лица категорически ни в каком виде не допускаются к работе спасателей. – И признался со всей прямотой: – Если бы не Артем Глебович, я не то что разговаривать с тобой не стал, я б тебя дальше Красноярского аэродрома не пустил, а то и погнал бы обратно. Прилетел, ладно, что уж сделаешь, уважим: сиди, жди результатов спасательной операции. Будешь допущен в центр поступления всей информации. Сюда же и пострадавших доставят. Сиди. Жди. На этом все.

– Ты погоди, Андрей Иванович, – проигнорировал все его возмущения Ярославцев. – Тебе Артем Глебович наверняка доложил, что я не новичок в таежном деле: десять сезонов геологоразведки, в том числе в качестве начальника партии. Кроме того, целый год жил в тайге, я обузой и помехой не буду, а как раз наоборот.

– Тем более, – не сдавался и шумел полковник. – Раз был руководителем, то хорошо знаешь, что дурак с инициативой хуже врага. И как может навредить дилетант. На точке будут работать специалисты высшей категории, которые отлично знают свое дело, и мешать им – только вредить, в том числе и спасению твоей жены.

– Согласен полностью, – развел руками Ярославцев, будто сдаваясь перед аргументами полковника, и тут же настойчиво добавил: – Только смотри, ситуация такая: сейчас ночь, поиски вы прекратили и продолжите с рассветом. А что у нас на рассвете? Правильно: резкое ухудшение погоды, надвигается снегопад с сильными порывами ветра в районе аварии, с усилением ко второй половине дня, и полный запрет на полеты. При таком прогнозе что вы при самом идеальном раскладе успеете сделать? Найти и поднять на борт тяжелораненых. Сколько их там будет? А вот сколько успеете, столько и поднимите. А сколько людей останется? Быстрого улучшения погодных условий метеорологи не обещают, и получается, что у вас останутся там на неопределенный срок легко раненные – это в лучшем случае, если всех тяжелых вывезти успеете. И что дальше? Десантируете вы к ним специалистов в помощь, скинете груз, и будут они все сидеть и ждать подходящей погоды. Вот и меня со своими ребятами сбросьте. Лишним не буду, а уж как выжить в тайге в любых условиях и не заболеть – получше твоих специалистов знаю.

– Все ты правильно говоришь, Василий Степанович, – тяжело вздохнул полковник. – Только ты рассматриваешь самый хороший расклад – если люди живы. – И спросил жестко: – Ты вообще нормальный человек? Куда ты рвешься? Ты понимаешь, что ты там увидишь?

– Понимаю, – также жестко ответил Василий и объяснил: – Она жива. И я ей там нужен.

С самого начала полета Ася была ужасно недовольна его организацией и этими местными князьками, быстренько переигравшими все планы. Они внесли новые договоренности, которые устраивали их и были наиболее выгодны только им. Ну, а как же! Премьер премьером, но он уже улетел в Москву, а мы, местные, остались, и у нас тут своя поляна, свои интересы и правила.

Причем, что характерно, те из бизнесменов, кто реально, что называется, что-то делает: производит, меняет жизнь региона – они в большинстве своем остались на съезде решать реальные насущные вопросы, а те, что от власти, чиновники всякого ранга да продажники, что сидят на перекупках и транзитах, этим лишь бы порисоваться.