Руки моей не отпускай

А то! Прилюдная благотворительность на местах, так сказать, забота о простых оленеводах и их семьях, улучшение их нелегкого труда – это мы завсегда, мы тут первые появимся на экране. Еще бы: федеральный канал и сама Ася Волховская будет брать у них интервью и демонстрировать стране их гражданскую сознательность и чиновничье рвение к улучшению жизни простого народа.

Достала вся эта мутота ее за много лет! Вот по горло!

Одно и то же, одно и то же! Кто-то дело делает, а кто-то за их счет грамотно пиарится.

Первоначально заявленный состав представителей бизнеса и власти (с некоторыми из них Асе уже приходилось встречаться), по большей части люди интересные, современные, реальная опора бизнеса страны, в последний момент был изменен: кое-кого убрали, кое-кого добавили.

И те, кого добавили, вызывали у Аси глухое раздражение и тяжелое недовольство. В результате вмешательства этих самых местных вершителей в делегацию вошло двадцать человек, включая их съемочную группу – ее, Игоря, разумеется, режиссера Юлечку и техника-оператора Олега.

Из представителей местной элиты собрались три вполне адекватных бизнесмена из числа истинных промышленников и тех самых настоящих инвесторов.

Трое крутых чиновников из областной администрации, при них двое мужчин, по повадкам больше похожих на охранников, и трое личных помощников: одна миловидная девушка и двое парней.

Молодой, интересный, очень толковый и весьма креативный руководитель района Александр Олегович Борисов был почему-то без помощников и сопровождающих. Трое представителей так называемых независимых инвесторов, неясных личностей с большими понтами, и один руководитель объединения оленеводов. Очень правильный и конкретный мужик Виталий Талдынов.

В общем и целом, прикидывая, с кем получится интересная и на самом деле содержательная беседа, Ася мрачнела. Получалось, что только с двумя – Талдыновым и Борисовым. Еще три бизнесмена были совершенно деловыми людьми, занятыми реальными решениями проблем, без пафоса и рисовки, разглагольствовать не особо привыкли. А все остальные поболтать были горазды, да толку от них…

Вот и думай, как строить работу. Сплошная головная боль!

Что и подтвердилось со всей очевидностью, когда они добрались до первого стойбища.

Ася с Игорем, обменявшись мнениями, решили, что и как будут снимать, но тут влезли областные красавцы в чинах, настаивая на своем варианте, пока Ася, не сдержавшись, не высказалась достаточно жестко:

– Значит так, господа, – оборвала она их начальственный тон. – Если хотите предстать на федеральном канале в выгодном свете, вы мне тут не будете рассказывать, как вас снимать и что делать, и вмешиваться в мою работу тоже. Рулите своими делами, а мне дайте делать мое дело. Иначе вы же сами себе все в кадре и испортите.

Но ругаться с этим контингентом не стоило, иначе вони не оберешься, это она по своему опыту хорошо знала, уже приходилось сталкиваться с такими местными, и не раз. Поэтому сняла, ублажила чиновничью гордыню, а дома, в Москве, посмотрим, что оставить в кадре, а что на помойку отправить, пусть потешатся – вон как языками чешут, расписывая свой тяжелый труд в кресле на благо народа.

И ведь что ее всегда поражало – сидят среди тех же чиновников совершенно адекватные люди, и вкалывают всерьез, и на самом деле без шумихи и помпы делают много конкретных дел, и решают проблемы и меняют жизнь, улучшают, а с выступлениями лезут совсем другие, вот эти…

Она одернула себя – что раздражаться, только накрутит себя и расстроится, а еще работы впереди до фига. Надо отснять все, что нужно, а уж дома и на самом деле разберемся.

Ладно. Вон вертолетчики шустрят, помогают трем оленеводам что-то грузить и поторапливают – световой день короткий, а им еще перелет в другое стойбище предстоит.

И на самом деле пора.

– А что за тюки вы загрузили? – полюбопытствовала Ася у одного из летчиков.

– А, это? – махнул он рукой в салон. – Народное творчество, можно сказать. Это одежда, обувь, головные уборы, сумки из оленьих выделанных шкур, расшитые и украшенные традиционным способом. Это на ярмарку и на продажу в специальные магазины народных промыслов. Женщины на стойбище за зиму делают. Расшивают и продают.

– И что, на этом зарабатывают? – заинтересовалась Ася.

– Ну да, как дополнительный доход. Иногда даже очень неплохо зарабатывают, – пояснил пилот и успокоил: – Да вы не беспокойтесь, мы груз закрепили, он не помешает.

– А я не беспокоюсь, – уверила Ася. – Жаль, раньше не узнала о нем, порасспрашивала бы местных, посмотрела бы. Интересно же.

– Да успеете еще, в следующем стойбище такой же заберем, – пообещал пилот.

Вроде бы все загрузились. Полетели.

Игорь снимал в иллюминатор тайгу. И на самом деле было что-то завораживающее в открывающейся сверху панораме, невозможно взгляд оторвать от этого бесконечного таежного моря, с редкими проплешинами болот, с причудливо петляющими, поблескивающими на солнце змеиными телами рек – потрясающее, масштабное зрелище.