Руки, полные пепла

– Существует и сейчас, но спит где-то на океанском дне. И египтяне верили, что защитить солнце Ра от Апопа может только Сет, бог-воин. И Сет до сих пор довольно серьезно относится к тому, что он должен оберегать Амона-Ра.

– Сет часто ссорится с Нефтидой?

– Постоянно. Они оба быстро вспыхивают и так же быстро отходят. Иногда мне кажется, им и повод не нужен.

– Сет сказал, она спала с его братом…

– О, – Гадес нахмурился. – Плохо. Давняя история, но Сет не любит ее вспоминать даже во время ссор.

– Это правда?

– Нефтида очень… любвеобильна. Сет спокойно на это реагирует, он любит Неф такой, какая она есть. Но есть вещи, которые ранят и его. Когда-то давно Нефтида действительно переспала с Осирисом. Многие говорят, она хотела стать его королевой в царстве мертвых. Я слухам не верю, но не знаю, что именно там было. Это их дело.

Софи едва заметно вскинула брови, склонила голову… она как будто уловила в словах Гадеса то, что он вроде и не имел в виду, но о чем думал.

– Ты не одобряешь этого, – поняла Софи.

– Нет. Но Сет как-то сказал, что если он простил Нефтиду, то и я смогу. Хотя, когда в последний раз он припоминал ей это… они потом лет пятьдесят не разговаривали. Нефтида успела выйти замуж за какого-то смертного.

– А Сет?

– Устроил пару локальных бурь в разных частях света и надолго пропал в пустыне.

– Пустыне?

– Мы принадлежим Подземному миру. А Сет принадлежит пустыне. Неважно, какой век на дворе и сколько тел мы сменили.

– Подземный мир похож на пустыню?

Взгляд Софи оставался прямым и бесхитростным, она спрашивала, потому что ей было интересно и потому что она совершенно не помнила, как в действительности выглядит Подземное царство. Ее царство.

Гадесу хотелось сказать, что вовсе нет. Там покой и умиротворение, тени и цветы, вечные мягкие сумерки и журчание рек. Их дом, ставший маленьким городом, переплетение виноградных лоз с темными, налитыми ягодами и изящными коваными элементами. Серебро и бархат, запах цветов и густого, бальзамического спокойствия.

– Подземный мир прекрасен, – тихо сказал Гадес. И в его словах слышались обещание и тайна.

Софи ничего не ответила, даже если собиралась: дверь распахнулась, впуская Амона и мрачного Сета. Они не стали тянуть и рассказали, что произошло наверху, полностью отвлекая Гадеса от мыслей о сумрачном Подземном мире и Персефоне, забывшей, как фиолетовые искры путались в ее волосах.

– Ты уверен, что нападавших было несколько?

– А ты уверен, что у Цербера три головы? – в тон Гадесу ответил Сет. – Я умею читать следы.

– Жаль, от этого не становится понятным, кто за всем стоит.

– Давай найдем этого говнюка Гипноса и вытрясем из него все, что ему известно.

– Найдем.

Гадес перехватил взгляд Софи. Она сидела в том же продавленном кресле, смотрела на Сета и хмурилась. Но когда все замолчали, выпалила:

– И что, ты не собираешься им сказать?

– Уже все, – равнодушно пожал плечами Сет.

Но Гадес насторожился:

– О чем рассказать?

– Его ранили!

Гадес и Амон одновременно посмотрели на Сета, но тот только закатил глаза:

– Не драматизируй.

Но Гадес уже не слушал. Он лучше многих знал: Сет искренне полагает, что каждая царапина не стоит внимания – и чаще всего так оно и было, их тела быстро восстанавливались и многое могли пережить. Но Гадес доверял интуиции Персефоны.

И он привык командовать. Поэтому сказал тоном, не терпящим возражений:

– Показывай.

Порез выглядел так, будто его нанесли только что. И хотя не кровоточил, но и заживать не торопился. А вот темные края Гадесу совсем не понравились. И ему показалось, он что-то ощутил… но чувство тут же пропало, он не смог за него зацепиться, как ни пытался.

– Почему не заживает? – Амон тут же начал ходить из стороны в сторону. – Это ненормально, да?

– Потому что ее нанес бог, – огрызнулся Сет. – Не думаешь, что тут свои правила?

Он опустил футболку, но Гадес спокойно поинтересовался:

– И что, ты хотел умолчать об этом?

– Как видишь, я не собираюсь прямо сейчас ложиться и подыхать. А позже спросил бы у кого-то из богов, кто лечит.

– У меня есть вода из Стикса.

Гадес оставил Амона рассказывать Софи, как ранение влияет на богов, а сам быстренько вернулся в гримерку, сейчас пустую и покинутую. Там валялись только его собственные вещи и Стива. Вряд ли тот собирался за ними возвращаться.

Небольшой пластиковый пузырек мало походил на сосуд, используемый богами. Но вода с глубоким фиолетовым подтоном, плещущаяся в нем, действительно была набрана в Стиксе. Человека она могла убить, а вот на богов действовала совершенно иначе: хоть и не вылечивала до конца, но придавала сил, энергии и в то же время успокаивала.

Сета усадили на стул посреди комнаты, и, судя по мрачному выражению лица, он решил, что проще сдаться и сделать, как просят. Поэтому он выпил воду, и Амон тут же засуетился в поисках мусорки. «Никто не должен найти эту бутылку… эй, Гадес, может, просто ее развеешь?»

Софи наблюдала молча, Гадес, рассматривая спину Амона и всерьез размышляя, стоит ли и правда применить свои силы, услышал негромкий голос Сета:

– Аид… не хочу мешать, но что-то мне нехорошо.