Руки, полные пепла

Первым внимание Софи привлек мужчина – точная копия Стива-Гипноса внешне, но другая манера держаться и взгляд как будто с легкой насмешкой. Обычные джинсы и футболка с надписью «Лас-Вегас». Амон уже успел рассказать Софи, что Танатос в последнее время занимался тем, что регистрировал браки в Вегасе. Ему казалось забавным, что воплощение смерти оформляет отношения на «долгую и счастливую жизнь».

Амон рассказал, что Танатос не просто смерть, он – смерть Подземного мира, палач Гадеса. Его опасались даже боги, и сейчас, смотря на его легкую ухмылку, на насмешливый взгляд, Софи могла понять, почему. Такой убьет бога, только чтобы посмотреть – каково это.

Он по-хозяйски обнимал за талию стоявшую рядом женщину. Невысокая, в обтягивающей кофте и длинной пышной юбке, все темных цветов. Ее запястья охватывали браслеты из темного металла, но не звенящие, как у Неф, а плотно прилегающие к коже. Густые распущенные волосы орехового оттенка, лицо сердечком, пухлые губы с темной помадой и накрашенные глаза, взгляд которых сейчас был прикован к Софи.

Геката.

Софи тоже вглядывалась в ее лицо, пытаясь уловить сходство с Зевсом или Деметрой… но не могла его пока что заметить.

– А вы что здесь делаете? – спросила Нефтида.

Танатос растянул губы в улыбке:

– Как невежливо.

– Всего лишь зашли проведать волчонка, – отозвалась Геката. – И Зевс хотел узнать, нет ли на нем колдовства. Но все чисто.

Фенрир стоял, опустив голову, а Зевс, как и всегда, являлся просто-таки воплощением доброжелательности:

– Благодарю за помощь. Вы не оставите нас? Нефтиде ни к чему отвлекаться.

Софи могла поспорить, что Нефтиде точно не помешал бы вообще никто, но Зевс был дипломатичен. Танатос явно хотел что-то возразить, но Геката уже тянула его к выходу. Проходя мимо Софи, она улыбнулась:

– Жаль, ты меня не помнишь.

В этом не было тепла. Только перестук ягод белладонны, сочащийся яд, разбавленный лунным светом.

Софи не могла понять, что кроется за этими словами. Геката точно знала, кто перед ней, знала, что Персефона не помнит себя именно из-за нее. Никакой приязни или сочувствия, только холодное превосходство – и Софи не могла вспомнить, это маска или настоящее выражение лица богини.

Она не воспринимала Гекату как сестру. Только сжала руки в кулаки, потому что ей захотелось врезать этой милой барышне.

Но Геката под руку с Танатосом уже скрылись за дверью, и Софи пообещала себе обязательно выяснить у Гадеса, что наговорили эти двое ему и Зевсу. И что думает сам Гадес.

Аид.

Она назвала его так однажды, на приеме, когда действительно испугалась. И это звучало так… правильно. Хотя сейчас Софи совершенно терялась, пытаясь понять, что действительно может быть правильным.

Оставшись с Фенриром и Зевсом, Нефтида подняла руку. Ее сила не ощущалась навязчивой или мощной – она скользила как вода, которая находит любую возможность течь дальше, щекотала и поглаживала. Она пахла сандалом и немного – апельсинами. Возможно, Софи просто так казалось.

– Никаких сокрытых тайн, – сказала Нефтида. – Он не врет. Просто не говорит всего.

Фенрир наконец-то поднял голову и посмотрел на Зевса, оскалился:

– Сколько можно уже меня ощупывать и осматривать? Оттягиваешь приговор? Тебе придется его вынести.

В его словах не было угрозы, не звучала злость – скорее усталость и обреченность. Он как будто сам подталкивал Зевса – от такого тот, кажется, даже смутился. На миг. Но потом улыбнулся:

– Лучше еще посиди и подумай над своим поведением. Расскажи о сообщниках.

Но Фенрир молчал. Картинно пожав плечами, Зевс направился прочь из комнаты. Софи хотела последовать за ним, но внезапно ее поймал взгляд Фенрира. Нечеловеческий, волчий.

– Ты ведь Персефона?

Он явно был удивлен. Софи тоже – как ее удалось так быстро узнать?

– Фенрир может видеть то, что недоступно другим, – пояснила Нефтида. – Пойдем, Сеф.

Она направилась к выходу, ей не о чем было говорить с Фенриром. Софи в принципе тоже, но она подошла ближе. Ее интересовал волчий взгляд и откровенная растерянность, сейчас ясно проступившая на лице Фенрира.

– Ты Персефона… но не совсем она.

– Я не помню себя. Это сделала Геката.

Выражение лица Фенрира изменилось. Он нахмурился.

– В действиях Гекаты не может быть ничего хорошего.

Софи кивнула. Не помнить себя не очень-то приятно.

– Будь аккуратна, – внезапно сказал Фенрир.

– Это угроза?

– Конечно, нет. Просто присматривай за Гадесом.

Софи вспомнила Подземный мир, темную мощь, тянущуюся за Гадесом, будто шлейф. Он казался последним богом, за которым нужно присматривать – особенно Софи в смертном теле.

Вряд ли Фенрир мог читать мысли, но он как будто все понял и грустно улыбнулся:

– Боги смерти кажутся непобедимыми, но это не так. Они такие же, как все остальные. По-своему хрупкие. Когда они умирают, то это происходит так же, как у всех.

Слова могли бы показаться жестокими, особенно если вспомнить, что Фенрир сам убивал богов. Но Софи слышала только грусть и тоску. И вспомнила: Хель, сестра Фенрира, богиня смерти. Он знал, о чем говорил.

Фенрир наклонился так близко, что Софи могла ощутить его дыхание.