Руки вверх, Ваше Величество!

— Моя армия непобедима! — воскликнул он и в восторге так стукнул себя по груди, что закашлялся.

У князя на этот счет было другое мнение. Неуклонно и упорно стремясь к достижению своей цели, он искал маневр, который лишил бы этого хвастуна возможности защищаться. Он потуже затянул на себе белый лакированный ремень, но не потому, что волновался, а потому, что военный устав его страны требовал: военачальник ты или рядовой, а подтянут будь как следует!

— И снова я здесь! — усмехнулся князь Красавчик, бодро ступая на уже знакомый ему черный ковер:

3. Крb6—c7.

Императору вновь угрожал бросок ладьи на пункт «a5»… Жуткое дело! Все равно что в глухую ночь оказаться в бурном море, средь штормовых волн.

Черные солдаты оглянулись через плечо столь резко, что у них хрустнули шейные позвонки. Как указывают волшебные книги, солдат «b2», выйдя на первую ковровую горизонталь, получает право превратиться в злого и подвижного военачальника, равного шахматному ферзю. Но сейчас этот солдат вынужден был бездействовать: пока такой ферзь вмешается в борьбу, пока настанет его черед проявить свою силу, империя лишится императора, а это-то больше всего заботило черного Крунга.

— Эй, пустоголовые, что же вы не спасаете меня! — заорал он на своих подданных.

От самообладания Крунга, так усердно с восхваляемого придворными поэтами, певцами и сказителями, не осталось и следа.

И все-таки слова его подействовали. Солдат «d7», низкорослый, пружинистый, как пантера, кинулся вперед и телом своим преградил дорогу грозней ладье:

3. …d7—d5.

Этот отчаянный бросок развеселил князя Красавчика — тот насмешливо прищурил свои светлые глаза, подумав: «Черт и его земные родичи не столь страшны, как малевали их старые монастырские художники! Пусть злых боятся женщины и маленькие мальчишки! Настоящие мужчины всегда тверды и смелы».

— Хорошо кувыркаешься, дурила! — подковырнул Красавчик черного солдата.

Волосы и борода Крунга стали дыбом, когда он увидал, что его гость снова шагнул на «b6»:

4. Крc7—b6.

Черную армию охватила ужасная паника. Все стратеги этой армии до сих пор считали, что повторять одни и те же маневры глупо, но случилось вроде бы невозможное: маневры, повторенные молодым князем, оказались очень разумными. Теперь что бы ни предпринимали черные солдаты, как бы ни задирал свой хобот черный слон и как бы жалобно ни хныкал перетрусивший черный император, ничем нельзя было помешать белой ладье попасть на ковер «g8»…

Да-да, на пятом, именно на пятом ходу! Попутно ладья могла повредить своим: окованным медью килем три красивых ковра, мягких и пушистых, составлявших гордость дворцовых ковровщиков. А что же произойдет, когда это боевое судно со своей позиции нацелит пушку в почетный угол зала и выпалит? Что из того, что похоронные марши будут долгими и торжественными? Воскресили они жизнь какого-либо убитого, пусть даже коронованного?

— Сдаюсь! — пробормотал старый Крунг и в расстройстве вырвал свой левый ус. — Если вы меня пощадите, я дам вам возможность уйти и никогда не буду нападать на вашу страну! Я стану сторонником мира.

Услыхав эту клятву, волшебник расколдовал ладью, и она снова превратилась в обыкновенную кокарду на берете моряка.

Поскольку все в конце концов закончилось благополучно, то и мы, болельщики, можем быть спокойны за героев этой истории. С тем и завершим наш первый рассказ — нашу первую историю.

Гладиаторы

— Любите ли вы историю античного мира? — спросил дедушка Васил, после того как убрал с шахматной доски все восемь шахматных фигурок, что принимали участие в первой задаче.

— Да! — искренне ответили мы.

Лишь Гоша Пейчев промолчал. Позавчера он едва спасся от двойки, по требованию учителя рассказывая о Древнем Риме, — теперь все античное ему крайне неприятно.

— Все-таки перевес за большинством, — в шутку «оправдался» дедушка Васил перед Гошей.

А для нас это был знак того, что сейчас мы услышим вторую историю.

В амфитеатре просторного цирка на скамейках не было ни одного свободного места. Получив свою долю хлеба, зрители ждали законную порцию зрелища. Две тысячи лет назад такое угощение было самым надежным способом укрепить доверие к многомудрому римскому сенату, кстати, в полном составе занявшему в тот незабываемый вечер все ложи вокруг огромной арены. А там, на арене, стояла огромная квадратная клетка. Она имела такие высокие стены-решетки, что только птицы могли преодолеть эту преграду.

— Пора! — ударил в ладоши самый старый и почтенный сенатор и положил в рот большую маслину.