Рукой до звезд

А она опять таращится, теперь, правда, с искренним изумлением. Ну и чего удивляется? Он же её хореограф, это нормально – отрабатывать вместе движения. Можно подумать, он предложил ей переспать прямо на полу студии…

Дьявол.

Не сметь об этом думать!

– К-конечно, – девушка чуть запнулась, а потом неожиданно улыбнулась роскошной, открытой улыбкой, которая впервые была обращена только к нему.

И Джонатан понял что это будут самые сложные полтора часа за сегодня.

Кьяра

Джонатан меня удивил.

Сначала тем, что извинился – хотя вовсе не обязан был этого делать. Потом, что предложил отработать танец. Но еще больше я удивилась, когда поняла, что сегодня только я чувствовала себя свободной

Его странное, не поддающееся пониманию напряжение можно было, практически, пощупать.Но та легкость, что я вновь ощущала, была непробиваема даже для этого напряженного внимания. Раскованность в сочетании с уверенностью в себе и совершенно безбашенным желанием удивлять – гремучая смесь, от которой потряхивало меня саму

А если прибавить к этому возбуждение, разлившееся при взгляде на его чуть поджатые губы, складку между бровями, которую так и хотелось разгладить, то становилось понятно, что это будут долгие полтора часа наедине.

Как же меня к нему тянуло!

Жаль, что я встретила его так поздно. Что он настолько далек.

И что его интерес ко мне, похоже, не имеет ничего общего с моим.

Хм, не слишком ли много на меня одну? Я скинула одежду, оставшись в шортах и майке, сделала несколько движений, разогревающих мышцы,  и выжидательно посмотрела на Джонатана. Тот стоял с сжатой челюстью и стиснутыми в кулаки руками. Я опять сделала что-то не то? Черт.

Джонатан откашлялся и немного расслабился. Видно было, что далось ему это нелегко:

– Я решил попробовать с вашей группой кое-что новое. Конечно, отработать до идеала хореографию, которую я и сам пока до конца не вижу, у нас не получится, но вы будете делать всё, что можете. Покажете, на что способны… В общем, это будет Смерть…

Я вздрогнула и  уставилась на него. Меня удивила не сама тематика, но то, насколько близко н подошел к моему внутреннему «я», ко мне настоящей.

– Смерть?

– Да. Смерть, Любовь, Свобода, Страсть… Всего тринадцать частей. То, что составляет жизнь.

Тринадцать частей. Двенадцать участников плюс Джонатан…

– Эта цифра… символична?

– Нет, – Деверо открыто улыбнулся, как мальчишка. – Просто мое любимое число.

– Дай догадаюсь… Ты родился тринадцатого?

– Ага. А еще в тринадцать моя жизнь полностью изменилась.

– Что произошло? Не отвечай, если я лезу не в свое дело.

– Лезешь. Отвечу. Я познакомился с танцем. Но к сегодняшнему занятию это не имеет отношения… Мы будем танцевать Жизнь.

– Каждый из нас будет одной частью?

– О нет. Так было бы слишком просто. Каждый будет всем, и передавать это «всё» вы будете дрожью, дыханием, настоящими чувствами. Сейчас начнем со Свободы.

– Которой мне не хватает?

– Как и всем нам. И ты помнишь, что обещала?

– Не сдерживаться?

– Да.

– Я помню.

О да, я помню, мистер Деверо.

Джонатан включил музыку. Что-то из современного: смесь блюза, этнических мотивов и ритмичных басов.

Мы встали напротив зеркала, я чуть впереди.

Близко. Очень близко. Мужчина практически касался меня плечом.

Наши взгляды встретились в отражении и больше уже не могли расцепиться. Кажется, пролети мимо метеорит, мы бы и не заметили.

Я уж точно.

Потому что в его глазах была Вселенная. И словно якорь, цепляющийся за каменистое дно моря, я схватилась за эту Вселенную, как за единственное надежное пристанище для моей мечущейся души.

О какой свободе идет речь, если  я с такой легкостью сдалась ему в плен?

Джонатан сделал два шага назад и твердо приказал.

– Падай.

Даже не сомневаясь, не отрывая взгляда от происходящего в зеркале, я рухнула назад.

Меня подхватили и подкинули вверх, чтобы снова поймать. На мгновение ладони мужчины обожгли мою талию, скользнули выше, оставшись тянущим теплом на коже, и неохотно оторвались, оставив меня в одиночестве.

– Повторишь без меня? Что-нибудь похожее, – голос его звучал низко и вибрирующее. Я мельком взглянула на его лицо, поймав непонятное выражение, и впервые подумала, что не я одна здесь мучаюсь.

Не говоря ни слова, я откинулась назад уже самостоятельно, в последний момент сгруппировалась, приземлилась на одно колено, а затем раскрутилась, подпрыгнула и встала на носок.

– Полет. Падение. Ветер. Их легко изобразить с помощью прыжков, кручения и разворотов – нужно лишь подчинить себе воздух.  Но как ты передашь внутреннюю свободу?

– Двигаясь, как хочу?

Способность делать "что хочешь" не дает этого чувства. Я считаю, что важнее оставить сами эти желания. Чем больше ты хочешь – тем больше ты несвободен.

– А разве не желания –  путь к развитию?

– Или его тормоз. В чем разница между «двигаться» и «хотеть двигаться»?

– Я не трачу время на желание. Сразу действую.

– Действуй. Ни о чем не думай.