Рукопись Ченселора

— Да, меня зовут Питер Ченселор. Мне бы хотелось поговорить с вами.

— О чем?

— О Макэндрю.

Рамирес внимательно посмотрел на Питера и заговорил не сразу, а когда заговорил, спокойно, с легким акцентом, к удивлению Ченселора, в его голосе не чувствовалось враждебности.

— Если быть откровенным, мне нечего сказать о генерале. Он мертв, и мир праху его.

— Но во время похорон вас обуревали иные мысли. Если бы мертвого можно было убить еще раз, вы бы сделали это одним лишь взглядом.

— Приношу свои извинения.

— И это все, что вы можете сказать?

— Мне кажется, этого вполне достаточно. А теперь, если вы не возражаете, я займусь делами. — Рамирес отступил на шаг назад, держась за ручку двери.

Тогда Питер быстро проговорил:

— Я хочу спросить кое-что о Часоне, о резне под Часоном.

Майор остановился и напрягся всем телом. Ченселор заметил его состояние.

— Это случилось очень давно. Резня, как вы называете те события, тщательно расследовалась генеральным инспектором. Причиной тяжелых потерь явилось численное превосходство китайских войск и внезапное использование ими подавляющей огневой мощи.

— И возможно, чрезмерная ретивость командования, — поспешно добавил Питер. — Например, Макнайфа, убийцы из Часона.

Майор никак не отреагировал на его слова, продолжая смотреть холодно и равнодушно:

— Наверное, вам лучше зайти, мистер Ченселор.

У Питера появилось такое чувство, будто он уже бывал в этом доме и не раз входил в эту дверь… Даже кабинеты Рамиреса и Макэндрю были похожи. На стенах висели те же фотографии, те же сувениры. И в сознании Ченселора мгновенно всплыл уединенный домик в пригороде.

Рамирес истолковал его взгляд по-своему.

— Кроме меня, здесь никого нет, — произнес он так же отрывисто, как когда-то генерал Макэндрю. — Я — холостяк.

— Этого я не знал. Мне вообще известно о вас очень немногое, майор. Только то, что вы учились в Вест-Пойнте примерно в одно время с Макэндрю, что служили вместе с ним в Северной Африке, а затем в Корее.

— А я уверен, что вам рассказали обо мне и кое-что еще.

— Например?

Рамирес опустился в кресло напротив Питера.

— Например, что я вечно всем недоволен, а может, вообще законченный брюзга. Возмутитель спокойствия из Пуэрто-Рико, считающий, что его всюду обходят из-за национальной принадлежности.

— Я слышал о дурной шутке моряков, она мне не понравилась.

— Вы имеете в виду вечеринку, где на меня надели куртку официанта? — На лице майора непроизвольно появилась улыбка. — Не вижу в этом ничего дурного. К тому же эту шутку я сам и придумал.

— Неужели?

— Я работаю в специализированном управлении Пентагона, которое занимается вопросами весьма деликатного свойства. Деятельность эта не имеет ничего общего с разведкой в буквальном смысле. В отсутствие более подходящего термина мы называем его управлением по связям с национальными меньшинствами.

— Вы серьезно, майор?

— Я не майор. Мое воинское звание — бригадный генерал. В июне я, несомненно, получу вторую звезду. Видите ли, майору, да еще моего возраста, гораздо проще бывать во многих местах и входить в контакт с людьми, чем полковнику или генералу.

— И вам приходилось прибегать к экстремальным мерам? — спросил Питер.

— Сегодня военное ведомство сталкивается с необычными проблемами. Об этом не любят говорить, но факт остается фактом: вооруженные силы комплектуются из тех, кто нигде не может найти работу, из отбросов общества. Догадываетесь, к чему это ведет?

— Конечно, боеспособность вооруженных сил ухудшается.

— Не то слово. Происходят такие случаи, как во вьетнамской деревушке Милай. Солдаты наших разбросанных по всему свету войск торгуют наркотиками столь же откровенно, как продуктами из армейского пайка. А может случиться и кое-что похуже. И этого, видимо, долго ждать не придется. Из-за нехватки кадров с должным уровнем образования при растущей общей численности войск ухудшается и управление войсками. Если взглянуть на все это с точки зрения истории, то становится страшно. Не будем говорить о Чингисхане или казаках. Это всего-навсего варвары. Есть более поздний пример. Когда преступникам удалось взять под контроль немецкую армию, родился нацистский вермахт. Теперь вы понимаете?

Питер слегка покачал головой. Выводы майора показались ему явно преувеличенными.

— Я не могу поверить в существование какой-либо негритянской террористической банды.

— И мы не верим. Статистика подтверждает то, что мы давно подозревали. В среднем негры, поступающие на военную службу, приходят с более правильными убеждениями, чем белые. Те, кто таких убеждений не имеет, пополняют ряды преступного мира. Это довольно простая формула: отбросы тянутся к отбросам. И все они — представители национальных меньшинств. Их с детства окружают безработица, нищета, невежество.

— И армия решает эту проблему с помощью вашего управления?