Рукопись Ченселора

— После того как я благодаря вам уже несколько раз едва не расстался с ней, меня это больше не удивляет. Я напуган и хочу положить всему конец.

— Я бы тоже хотел положить этому конец. Молю Бога, чтобы все поскорее завершилось и досье были возвращены. Хотелось бы верить, что финал будет именно таким.

— Есть путь, который ведет прямо к цели, по сути дела, гарантирует ее достижение.

— Что это за путь?

— Назовите открыто членов вашей группы. Подтвердите, что досье Гувера исчезли. Форсируйте события!

— Вы с ума сошли!

— Почему?

— Происшедшие события куда более сложны и запутанны, чем представляется вам. — Сент-Клер сел в кресло, поглаживая тонкими длинными пальцами его обивку. Руки у него дрожали. — Вы говорите, что Бромли назвал мое имя? Как это произошло?

— Он выследил меня и попытался убить в поезде. Ему сообщили, что я написал роман, в котором содержится информация о его семье. Полагаю, только вы могли сказать ему об этом. Он назвал ваше имя, и сразу все стало ясно. Все с самого начала, еще со времени нашей встречи в Парк-Форесте. Я был в долгу перед вами, но вы уже взяли с меня плату. Теперь мы в расчете.

Сент-Клер поднял на него глаза:

— Ваш долг? Вы ничего не были мне должны. Однако у вас есть долг перед страной.

— Согласен. Просто я хочу знать, как мне его исполнять. — Питер повысил голос: — Предайте гласности имена членов вашей группы! Сообщите, коль скоро мы заговорили о долге перед страной, что досье Гувера похищены!

— Да погодите вы! — поднял руку Сент-Клер. — Попытайтесь понять, что нас свели чрезвычайные обстоятельства…

— Необходимо остановить маньяка, — прервал его Ченселор.

Браво кивнул в знак согласия:

— Необходимо попытаться остановить маньяка. Стремясь добиться своей цели, мы в ряде случаев превысили данные нам полномочия. Мы использовали правительственные институты, потому что считали наши действия оправданными. Мы понимали, что нам и нашим идеалам грозит гибель. Мы руководствовались исключительно справедливостью, а сохранение тайны организации считали своей единственной защитой.

— Измените правила игры, ведь один из вас уже сделал это!

— В таком случае его необходимо выявить. Но нельзя заставлять других расплачиваться за его грехи!

— Мы говорим на разных языках. Я вам больше ничего не должен, мистер Сент-Клер. Вы использовали меня, управляли мной, как марионеткой, украли мой душевный покой и едва не довели до сумасшествия. И ради чего? Ради того, чтобы вы, Пентагон, Федеральное бюро расследований, Белый дом, министерство юстиции, Конгресс, половина прогнившего правительства продолжали лгать нам? Они говорят народу, что досье уничтожены, но это не так. Я не прошу, я требую, чтобы вы рассказали обо всем общественности. Если вы не обратитесь к народу, это сделаю я!

Сент-Клер старался владеть собой, но унять дрожь в руках ему не удалось. Его тонкие длинные пальцы впились в обивку кресла.

— Расскажите мне о смерти Варака, — попросил он. — Я имею на это право, он был моим другом.

Ченселор рассказал о последних минутах Варака, утаив лишь его вывод о том, что ключом к разгадке всей тайны является Часон. Элисон имела к Часону самое непосредственное отношение, и он не решился довериться Сент-Клеру и назвать ее имя.

— Он умер, придя к убеждению, что досье похитили не вы, а кто-то из оставшейся четверки, — сказал Питер. — «Ни в коем случае не Браво» — эти слова он повторил несколько раз.

— Ну а вы что думаете? Вы убеждены в моей невиновности?

— Пока нет, но вы можете убедить меня… Обратитесь к общественности!

— Понимаю… — Сент-Клер поднялся с кресла, подошел к окну и посмотрел на залив. — Варак сказал, что вам сообщили частицу правды, частицу лжи. Он объяснил свои слова?

— Конечно, пропажа досье — правда, убийство Гувера — ложь. В любом случае я в него не верил и хотел лишь использовать этот мотив в своей книге… Но мы теряем время на бесплодную болтовню. Я жду вашего ответа. Вы намерены обратиться к общественности? Если нет, это сделаю я.

Сент-Клер медленно повернулся. Смятение и страх, которые были написаны у него на лице еще минуту назад, исчезли, уступив место такому холодному высокомерию, что Питер испугался.

— Не угрожайте мне. Вы не в том положении, чтобы угрожать.

— Не будьте столь самоуверенны. Вы не знаете, какие меры предосторожности я принял.

— Вы что же, думаете, что вы герой одного из ваших романов? Не будьте дураком. — Браво бросил взгляд на окно, за которым, уверенно сжимая в руке пистолет, стоял шофер, внимательно наблюдавший за ними. — Ваша жизнь не имеет никакого значения, впрочем, как и моя.

Ченселор почувствовал, что его начал охватывать панический страх:

— В Нью-Йорке есть человек, который знает, что я поехал к вам. Если со мной что-нибудь случится, он назовет ваше имя. Кстати, вы уже разговаривали с ним.