Рукопись Ченселора

— Накануне той ночи, когда умер Гувер, в журнале учета посетителей появилась запись о визите в Бюро трех человек: Лонгворта, Крепса и Сэлтера.

— Под псевдонимом Лонгворт скрывался Варак, — резко прервал его Питер.

— А так ли это? — возразил Куин. — Вы сказали, что Варак погиб, стараясь возвратить досье. Нелепо рисковать жизнью, пытаясь достать то, что у тебя уже есть. Это был кто-то другой.

— Продолжайте.

— Настоящий Лонгворт не мог посетить Бюро, потому что Крепс и Сэлтер использовали легенды. Но я не смог установить их личности. Другими словами, трое неизвестных получили в ту ночь пропуска в Бюро Гувера. Я начал задавать вопросы. А потом мне позвонили…

— Человек говорил зловещим шепотом?

— Шепотом. Очень вежливый человек, с отличной дикцией. Он приказал мне не лезть не в свое дело. Хан-Чоу был рычагом.

Ченселор наклонился вперед. Два дня назад О’Брайен вел допрос, а сейчас настал его черед. Любитель руководил профессионалом, потому что профессионал был крайне напуган.

— А что такое легенда?

— Заранее подготовленные данные на какое-нибудь имя, используемые в случае необходимости. Биографические данные, сведения о родителях, школе, друзьях, местах работы, послужной список и так далее.

— За какие-нибудь десять минут составляется история жизни человека?

— Скажем, за пару часов. Эти данные необходимо запомнить.

— А что вас натолкнуло на журнал учета посетителей?

— Досье. Некоторые из нас хотели знать, что стало с ними, и мы говорили об этом. Правда, украдкой и только друг с другом.

— Но почему журнал?

— Сам не знаю. Видимо, метод исключения. Я побывал в помещениях для уничтожения списанных документов, проверил входящую информацию. Туда не поступало никаких больших партий материалов. Я даже поинтересовался судьбой коробок с личными вещами Гувера, которые были увезены из «Флагов».

— Из «Флагов»?

— Так мы называли Бюро. Правда, Гуверу это не нравилось и в его присутствии мы никогда не употребляли этого названия.

— И много было таких коробок?

— Совсем немного, чтобы в них можно было унести все досье. Тогда я понял, что они исчезли, и очень испугался. Не забывайте, я знал, как их используют.

— Александр Мередит…

— Кто этот Мередит?

— Вам бы следовало познакомиться с ним. Впрочем, его не существует.

— Это персонаж из вашей книги?

— Да, продолжайте.

— Поскольку не исключалась возможность убийства, я приступил к изучению журнала. Все знали, что Гувер умирает. У нас даже было кодовое обозначение на случай его смерти: «открытая территория». Значение его, надеюсь, вам понятно: кто после него?

— Или что?

— Именно так. Я погрузился в архивы, сосредоточив особое внимание на пропусках, выписанных вечером, так как думал, что досье Гувера вряд ли будут вывозить днем. Казалось, все было в порядке, пока я не наткнулся на записи в журнале в ночь на первое мая. Там я нашел три фамилии. Две из них ни о чем мне не говорили… — Куин замолчал и сделал глоток виски.

— И какова ваша версия? Когда вы узнали, что двое из них лица вымышленные?

— После смерти Гувера, а потом мои предположения подтвердились… — О’Брайен закурил сигарету. — Думаю, что Гувер умер днем раньше, а не тогда, когда официально объявили о его смерти. — Он сделал несколько глубоких затяжек.

— Вот это заявление!

— Это логично.

— Почему?

— Дело в тех вымышленных лицах. Тот, кто послал их, наверняка был посвящен в тайны организации и смог снабдить их подлинными документами. Агент, который дежурил в ту ночь, по фамилии Парк, даже не захотел говорить о них. Он лишь признал, что Гувер лично, по специальному телефону, дал разрешение пропустить их. Этот факт подтвердился, телефоном действительно воспользовались, но не думаю, что Парк говорил с самим Гувером. Он говорил с кем-то другим, кто находился в то время в резиденции Гувера. Однако агенту специальный телефон директора казался святыней, поэтому он убежден, что разговаривал именно с Гувером.

— Итак, он говорил с кем-то из резиденции Гувера. Ну и что же дальше?

— С кем-то, чьи полномочия он не ставил под сомнение. С тем, кто, обнаружив, что Гувер умер, захотел вынести его досье до того, как станет известно о смерти директора. Все было шито-крыто. Думаю, досье изъяли в ту майскую ночь.

— У вас есть какие-нибудь соображения?

— Еще два часа назад они были. Я был уверен, что это сделал Толсон, второй после Гувера человек в ФБР, и маньяки. Но вы меня убедили в том, что это маловероятно.

— Я?

— Да. В Коркоран Гэлери вы чуть было не убили человека. Его нашли на лестничной клетке. Это был один из маньяков. В госпитале ему самым решительным образом предложили сделать выбор: либо он назовет своих сообщников и подаст в отставку, либо его ждет судебное преследование, лишение пенсии и длительный срок тюремного заключения. Разумеется, он выбрал первое. Два часа назад я узнал от нашего человека, что все маньяки подали в отставку. Они не сделали бы этого, если бы досье находились в их руках.

Ченселор внимательно посмотрел на О’Брайена:

— Все это заставляет нас вернуться к нашей четверке — Баннер, Парис, Венис и Кристофер.