Рукопись Ченселора

— Вы не понимаете… — Уэллс явно не привык к такому обращению. Его заносчивость сменилась отчаянием. — Я нужен стране. Я должен возглавить «Инвер Брасс». Остальные стары и слабы. Их время прошло. Только я способен на это! Досье должны быть моими. Среди них есть досье и на меня!

Ченселор поднял револьвер:

— Убирайтесь или я убью вас!

— Вам нужен предлог, не правда ли? Вот вы его и ищете. — Баннер быстро проговаривал слова, его голос снова стал скрипучим, и в нем зазвучала паника. — Варак сказал вам, что это был я, да? Я не имел к этому никакого отношения. Это он! Я просил его переговорить с Браво и вступиться за вас. Только об этом я его и просил. Все знали, что он близок к Браво. Он поклялся всех нас защищать… А вы стали копаться в прошлом, занялись Нюрнбергом. Мы не могли позволить вам этого. Варак все понимал…

— Нюрнберг?!

Питер чувствовал, как по его лицу сбегают капли дождя. Проливной дождь шел и в ту самую ночь, когда его серебристый «континенталь» попал в автомобильную катастрофу, когда погибла Кэти. И сейчас все как тогда — автострада, насыпь и дождь…

— О Господи! Я не хотел, чтобы убили вас или женщину. Это он так решил, он всегда действовал радикально.

Варак — Лонгворт. Водитель грузовика с непроницаемым лицом, который смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на ураган. Профессионал, который использовал автомобиль в качестве орудия убийства.

Боль в висках стала невыносимой. Питер поднял револьвер и стал целиться прямо в голову Баннера. Потом нажал на спусковой крючок, но… подвела неопытность — он забыл снять револьвер с предохранителя. А Фредерик Уэллс уже бежал к дороге сквозь густую пелену дождя.

В нескольких милях восточнее Аннаполиса, за рекой Северн, раскинулась территория гольф-клуба «Шантиклер». Это был аристократический клуб, основанный в 30-х годах местной знатью и предназначенный для избранных. По мере расширения клиентуры он стал любимым местом встреч для сотрудников ЦРУ — организации, которая очень чтит старые аристократические традиции. Им пользовались для обмена информацией агенты ФБР и ЦРУ еще с того времени, когда Гувер запретил Бюро делиться какими-либо сведениями с разведывательными ведомствами. О’Брайен хорошо знал этот клуб, который был выбран в качестве места встречи с Карлосом Монтеланом. Парис должен был появиться сразу после полуночи, во всяком случае не позднее половины первого, возле десятой метки.

Машину вел Куин. Он знал все проселочные дороги от автострады 40 к клубу. Элисон и Питер устроились на заднем сиденье. Ченселор приложил немало труда, чтобы обсушиться и привести в порядок свою одежду. Он все еще не мог прийти в себя от того шока, в который привели его откровения Баннера.

— Он убил ее, — проговорил Питер, следя отсутствующим взглядом за игрой света фар в капельках утихающего дождя. — Варак убил Кэти… И он называл себя человеком!

Элисон взяла его за руку.

— Мне трудно что-либо возразить, — сказал О’Брайен, — но вряд ли он мыслил такими категориями, как жизнь и смерть. В определенных ситуациях он думал только о том, как решить ту или иную проблему.

— Он был чудовищем.

— Он был профессионалом.

— С подобным цинизмом мне еще не приходилось сталкиваться.

О’Брайен затормозил у стоявшей в стороне от дороги сельской гостиницы — они решили посидеть в тепле и выпить кофе.

— «Инвер Брасс»? — переспросил Куин, когда они уже сидели за столом в тускло освещенном зале. — Что это такое?

— Фредерик Уэллс полагал, что я знаю, — ответил Питер. — А кроме того, он решил, что меня подослал к нему Варак.

— Вы уверены, что он не пытался всучить ложную информацию, стараясь отделаться от вас?

— Уверен. Его паника была ненаигранной. В досье фигурирует его имя. Не знаю, о каких грехах там идет речь, но этого вполне достаточно, чтобы погубить его карьеру.

— «Инвер Брасс»… — тихо повторил О’Брайен. — Слово «инвер» явно шотландского происхождения, а «брасс» можно толковать как угодно. Что бы означало это сочетание?

— Думаю, вы все усложняете, — сказал Питер. — Так они назвали свое «Ядро».

— Свое что?

— Извините, мое «Ядро».

— Из твоей книги? — уточнила Элисон.

— Да.

— Пожалуй, надо будет прочитать эту чертову рукопись, — сказал О’Брайен.

— Есть у нас хоть какая-нибудь возможность проследить действия Варака с десятого апреля до второго мая? — спросил Ченселор.

— В данный момент нет, — ответил агент.

— Мы знаем, что Гувер умер второго мая, — продолжал Питер. — Таким образом, намек на то, что…

— Этот намек при тщательном рассмотрении лопнет как мыльный пузырь. Гувер умер от сердечного приступа. Это установлено.

— Кем?

— Врачами. И отражено в медицинских заключениях. Они коротки, но достаточно убедительны.

— Следовательно, мы вернулись к тому, с чего начали, — устало заключил Питер.

— Вовсе нет, — возразил О’Брайен, глядя на часы. — Теперь мы знаем, что у первых двух досье нет. Пора заняться третьим кандидатом.