Рукопись из Тибета

«Вот оно что, – мелькнуло в голове. – Теперь понятно».

Далее иерарх сообщил, что отправляется назад обрадовать короля, а заодно собрать религиозный совет для обсуждения столь важного открытия.

«Чем бы дитя ни тешилось», – подумал я. Но виду не подал. Пусть будет, как будет.

После завтрака Верховный лама под рев труб с почетом убыл в столицу, а мы с вождем стали готовиться к тому, зачем прибыли. Для начала, выяснив у настоятеля, что на крыше храма есть смотровая площадка, поднялись на нее втроем и осмотрелись. Оттуда во все стороны открывались необъятные дали, что располагало к высоким размышлениям.

– Здесь Уваата будет общаться с небом, – обойдя периметр, строго заявил я ламе.

Тот с готовностью кивнул головой и втянул голову в плечи. Совсем как большая черепаха.

– А поэтому на площадку никого не пускать, – покачал пальцем перед его носом Кайман. – Надеюсь, вы все понимаете?

– П-понимаю, – заикаясь, прошептал толстяк, проникаясь значимостью события и исходящими от нас флюидами.

– Ну, вот и хорошо, – потрепал его по плечу приятель. – Умничка.

Спустя час я сидел в кармической позе на мягком узорчатом ковре, рядом стоял кувшин пенного напитка (то и другое доставили монахи по приказу настоятеля), глядел вдаль и, бормоча мантры, погружался в нирвану.

– Ну как, готовы? – спросил у составляющих, когда погрузился достаточно.

– Не, – стали брюзжать те. – Головы болят, дай опохмелиться.

– Так я ж вам утром отправил внутрь целую чашку ара?

– Мало.

Делать было нечего, я вышел из транса и, присосавшись к кувшину, опорожнил его наполовину.

– А теперь?

– Теперь в самый раз, – довольно забалабонили внутри. – Жди. Щас будем оживлять память.

Перед глазами поплыл туман, в голове приятно закружилось, а затем память выдала целый хаос будущих событий на год вперед. Включая природные катаклизмы.

– Эй, там, внутри, полегче, – промедитировал я.

– В смысле?

– Мне нужны наиболее значимые события в мире на ближайшие два месяца.

– А пива еще дашь? – захихикали составляющие.

– Не выводите меня из себя, – разозлился та. – Иначе будете пить только чай и воду.

После этого внутри затихло, а в сознании всплыло следующее:

10 ноября 1982 года в Москве умрет Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, а на его место назначат Юрия Андропова; спустя сутки, в результате теракта в израильском штабе в городе Тир Ливана будут убиты сто военных; а 13 ноября произойдет разрушительное землетрясение в Йемене, которое унесет три тысячи жизней и причинит ущерб стране в двести миллионов долларов.

– Насчет генсеков не пойдет, – оценив полученную информацию, сделал я очередной посыл. – Бутану это до лампочки. А что за декабрь? Или во всем мире тихо?

– Да там так, сплошная мелочевка, – доложил от имени всех прокурор.

– Точно, – поддержал его чекист. – Оперативная обстановка в норме.

– Искать, – приказал я, и внутри стали совещаться.

– Можно мне? – сказал, наконец, моряк. – Я кое-что вспомнил.

– Валяй, – разрешил Уваата. – Слушаю.

– У берегов Гайяны, – назвал он координаты, – на дне лежит торпедированный немецкой подводной лодкой U-87 в июне сорок второго транспорт, перевозивший из России в Англию платину, золото и бриллианты в качестве оплаты по «лендлизу» на два с половиной миллиарда фунтов стерлингов.

– Источник? – оживился я.

– Об этом было в морском бюллетене «Совфрахт» за две тысячи девятый год. После того, как клад отыскали американцы.

– А вот хрен им! – ткнул я в пространство кукиш. – Поможем Родине и Бутану! С меня бутылка, орлы. До связи.

Вслед за чем вернулся в объективную реальность. Кругом стояли покой и тишина, на полях в долине крестьяне убирали урожай, по небу к югу тянул журавлиный клин. Совсем как у нас в России.

Потом в воздухе поплыли звуки гонга (монахов призывали к обеденной молитве), снизу заскрипела лестница, и на площадке возник Кайман. Зевая и почесываясь.

– Ну как, осенило? – уселся он рядом и осушил остатки в кувшине. – А то жрать пора. Вон монахи уже молятся.

– Осенило, – провожая взглядом птиц, сказал я, и на душе почему-то стало печально.

– Слышь, Этьен, – извлек приятель из кармана пачку сигарет и, предложив мне одну, щелкнул зажигалкой. – А почему бы нам не заняться изгнанием злых духов?

– Это как? – не понял я, выдувая вверх струйку дыма.

– Да очень просто, – ухмыльнулся Кайман. – Ты же помнишь вчерашнюю беседу?

– Смотря, в какой части, – наморщил я лоб. – В конце весьма смутно.

– Ну, где про баб, из которых здесь изгоняют злых духов, – заерзал на ковре вождь. – Что ты такой непонятливый?

– Ах, вон оно что, – рассмеялся я. – Конечно помню.

– Так давай и мы этим займемся, а? – с надеждой воззрился на меня Кайман. – Тебя уже осенило, времени полно. Давай, соглашайся. Совместим полезное, так сказать, с приятным.

Я окутался дымом – предложение было заманчивым. Чуть помыслив, заявил:

– А почему нет? Коль это святое дело.

Затем мы растерли бычки в пыль, пустив ее по ветру (курение в Бутане строго воспрещалось), и спустились вниз, где были встречены настоятелем.

– Стол накрыт, – растянул в улыбке губы лама Норбу, сделав плавный жест широким рукавом в сторону трапезной.