Рукопись из Тибета

– Ну что же, – блеснула зубами африканка. – Пусть. – Вслед за чем грациозно уселась напротив.

Около минуты я молча глядел в пол, задумчиво перебирая четки, а затем вопросил:

– Что тебе надо в этот раз? Слушаю.

В ответ последовала явно заранее подготовленная речь, суть которой сводилась к верховенству США в мире, уважении ими дружественного Китая и взаимовыгодному сотрудничеству.

– Это не по адресу, – взглянул я африканке в глаза. – Мы не занимаемся политикой. Говори яснее.

– Ближе к телу, мэм, – добавил со своего трона Панчен-Лама. – Как говорят у вас в Бруклине.

– Хорошо, – сжала губы Райс. – Нас интересует ваш последний прогноз в отношении грядущей экологической катастрофы и непринятию правительством США мер к ее предотвращению.

– Ну, так примите, в чем вопрос? – безразлично сказал гуру Уваата. – Это в ваших силах.

– Нам нужна конкретика, – заерзала на подушке Кондолиза.

– В таком случае – Тихий океан. На его пространствах.

Африканка хотела было задать очередной вопрос, но оракул предостерегающе поднял руку – довольно. – Тебе сказано больше чем следует, женщина, – нахмурился Панчен-Лама. – У вас там целый флот и множество военных баз. Ищите да обрящете.

– Просто вы точно ничего не знаете, – прошипела гостья, явно теряя самообладание.

– Бывает и так, – невозмутимо ответил я. – Но вот вам несколько точных прогнозов для США на будущее. Желаете?

– Да, – сразу же взяла себя в руки помощник.

– Вашим следующий президентом станет некий демократ Билл Клинтон, который прославит страну на весь мир.

– Гм-м. И чем же? – недоверчиво блеснула глазами будущий госсекретарь.

– Он будет играть на саксофоне со своей юной помощницей в Овальном кабинете Белого дома. Который за это получит название «Оральный».

– Вы забываетесь! – аж подсигнула та на своем месте. – Это оскорбление!

– При очередном, он будет актер и сын нынешнего, – продолжил я, – в Нью – Йорке произойдет самый крупный за всю историю человечества теракт. В результате будут убиты и изувечены девять тысяч граждан.

При этих словах «черная пантера» стала шипеть, как кошка, и глотать воздух.

– И последнее, – завершил оракул. – Актера на его посту сменит ваш земляк афроамериканец Барак Обама. Полный невежда и дегенерат. С его приходом начнется закат Соединенных Штатов.

После этого я замолчал, в зале надолго воцарилась тишина. Посеревшая Кондолиза Райс явно погрузилась в нирвану. Все это время неподвижно внимавший Панчен-Лама встал со своего трона, спустился вниз, пшикнул газировки в стакан из стоявшего на столике сифона и, подойдя, молча протянул гостье. Та, цокая зубами по стеклу, выпила.

– А теперь иди, – напутствовал ее иерарх. – И путь твой во мраке.

Помощница президента поднялась и, словно сомнамбула, направилась к двери, покачиваясь на высоких каблуках и оступаясь.

Как и следовало ожидать, в последней декаде марта у берегов Аляски из танкера американской компании «Exxon Valdez», произошел самый крупный за всю историю цивилизаций разлив нефти. В океан попало более одиннадцати миллионов галлонов, а на ликвидацию последствий экологической катастрофы было потрачено два с половиной миллиарда долларов. Это вызвало очередной политический скандал, а ряд государств потребовали компенсации от страны, мнившей себя пупом Мира.

Когда же в Гималаях начал таять снег, а в предгорьях зацвели тюльпаны, встретиться с гуру пожелали американский президент Джордж Буш-старший и Генсек страны Советов Горбачев. По кличке «пятнистый». Естественно на Крыше Мира, поскольку я никуда не выезжал.

На тот момент Кайман знал от меня все, что случится с Советским Союзом, и люто ненавидел обоих.

– Может, удавим этих падл и концы в воду? – сказал он, когда последовал звонок по «вч»[37] от товарища Дэн Сяопина. Тот рекомендовал принять обоих, что было в интересах Поднебесной.

– Кстати, в Потале есть сеть тайных ходов, а под ними подземное озеро. Там мои предшественники топили конкурентов, – продолжил свою мысль Панчен-Лама.

– Ну, удавим, а что потом? – пробурчал я. – Ход истории изменить невозможно. Это может сделать только Творец. А ему по барабану.

– Да, – сжал губы приятель. – Обиделся он на людей. И есть за что. Но тогда хотя бы предупредить. Может, одумаются? – взглянул на меня с надеждой. – Вряд ли, – вздохнул я. – Но попробую.

Джорджу Герберту Уокеру Бушу было тогда шестьдесят пять лет. Он происходил из семьи банкира, в прошлом занимался нефтяным бизнесом и, как все президенты США, был ярым противником коммунизма. На аудиенцию американец прибыл первым. А поскольку то, что он должен был услышать, являлось тогда уму непостижимым, гостю, в порядке исключения, был предложен стул. Золоченный, с вензелями, поставленный в центре зала. Кстати, все такие встречи, как и должно быть, тайно прослушивались китайскими чекистами. Я об этом знал, но особо не беспокоился. Когда нам с Кайманом нужно было пообщаться тет-а-тет, мы всегда находили способ и место.

После обычных приветствий бывший нефтяной магнат сразу взял «быка за рога», сообщив, что знает, кто я такой, и надеется на конструктивную беседу.