Рукопись из Тибета

– Вы с берегов Ориноко, – безапелляционно заявил он. – В прошлом известный там колдун, иммигрировавший в Китай.

После чего замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Похвальная осведомленность, – чуть улыбнулся я. – Хотя и не совсем так. Кстати, а вы платите пенсию родственникам погибших тогда рейнджеров?

– Кхм, – откашлялся в кулак президент. Вопрос ему явно не понравился.

– Забудем, что было, – тут же нашелся он. – Нужно думать о будущем. У меня к вам деловое предложение.

– Какое?

– Зачем вам нужна эта азиатская страна? Предлагаю переехать к нам. На самых выгодных условиях.

– И какие же они?

– Гражданство США, неограниченный счет в банке, вилла в Калифорнии и должность моего личного советника.

– Заманчиво, – чуть наклонился оракул вперед. – Но это невозможно.

– Почему?

– Я русский. И не терплю Америку, которая всегда угнетала индейцев. А сейчас пытается развалить мою страну и мешает развитию Китая. Вам понятно? – Вот оно что, – неприкрыто огорчился президент. Не ожидавший ничего подобного.

– Именно, – развел я руками. – Так что оставим этот разговор и перейдем к другому.

– Я весь внимание, – закинул ногу на ногу американец.

– Если вы не измените свой курс в отношении названных мною стран, Соединенные Штаты ждут великие потрясения.

– Гм, – занервничал демократ. – Здесь, если можно, поподробнее.

– Извольте. Вы ведь за этим и прилетели. Итак, однополярного мира, который видится вам – не будет.

Терроризм и насилие придут в вашу страну, где погибнут тысячи граждан, ближневосточная политика потерпит крах, как и европейская, а многие союзники превратятся во врагов. И это будет только началом.

– А что потом? – в упор глядя на меня, напрягся американец.

– Потом у вас будет чернокожий президент, который все еще больше усугубит. Поставив мир на порог Третьей мировой войны. От страха и безнадежности.

– Это блеф, – нарушил возникшую вслед за этим тягостную паузу заокеанский гость. – К тому же чернокожий президент, – хмыкнул. – Такого не может быть. В принципе.

– Это истина, – ответил я. – Блеф в вашем мире.

На этом встреча была закончена, стороны холодно распрощались, и американский президент вышел.

– Ну и рожа у него была после твоих пророчеств, – сказал все это время молчавший Кайман. – Словно черта увидел.

– Похоже, – согласился я. – Но вряд ли что изменится.

Товарищ Горбачев навестил Китай с рабочим визитом в апреле. Как водится, встреча глав двух дружеских государств была обставлена всей необходимой атрибутикой. С почетным караулом в аэропорту, с кортежем, промчавшимся по центральным улицам, и непременной пресс-конференцией. На которой последний генсек страны Советов сообщил об успехах идущего в ней строительства коммунизма. Причем, как всегда, путано и туманно.

– Хрен поймешь, чего он говорит, – хмыкнул Кайман, когда мы смотрели встречу двух лидеров, освещавшуюся по телевизионным каналам.

– А у него такая манера – пускать пыль в глаза, – глядя на историческую личность, ответил я, вспоминая былое.

«Отца перестройки», труса и перевертыша, по прошлой службе знал не понаслышке. В августе 91го, зная о готовящемся путче в СССР, он спрятался в своей резиденции на Форосе, выжидая, а когда тот провалился, объявил себя жертвой. Спустя год, уже будучи устраненным от дел, Горбачев предпринял попытку вернуть себе власть. Для чего тайно вызвал в столицу депутатов Верховного Совета, обещая провести чрезвычайный съезд, подкрепив его массовыми выступлениями пролетариата при участии войск Московского военного гарнизона. О готовящемся стало известно в КГБ, который безотлагательно проинформировал Ельцина. Тот, изрядно перетрухав, тут же издал Постановление Президиума Верховного Совета России о незаконности таких действий, а заодно приказал новому Генпрокурору Степанкову ровать Горбачева с оргкомитетом, а в случае попытки реализации его плана – арестовать.

Профилактика была поручена мне (при участии сотрудников с Лубянки) и кончилась вынесением официальных предостережений руководителям оргкомитета – Алкснису с Умалатовой, Ампилову и генералу Макашову. Сам же «пятнистый» в очередной раз сбежал, спрятавшись на своей даче в Барвихе. И вот теперь этот деятель желал встречи. Перестройка в стране буксовала, росло обнищание и недовольство масс, и нового Иуду беспокоило свое будущее.

В Лхасу Горбачев прилетел на цековском вертолете под предлогом экскурсионной поездки, разместился в лучшей гостинице. Навестив с утра несколько близлежащих храмов и отобедав, во второй половине дня любимец Запада был принят во дворце Потала в том же составе, что и американский президент. Тихо и неофициально.

Размашисто войдя в зал, Горбачев бодро приветствовал нас: «Здравствуйте, товарищи!»

– И тебе не хворать, – пробасил со своего возвышения Панчен-Лама, указав жезлом на стул. – Присаживайся.

– Э-э-э, – опустился на него генсек. Уставившись на иерарха, озадаченно протянул: – Так вы русский? – Как и гуру Уваата, – изрек Кайман.

Я бесстрастно кивнул со своей подушки.

– Приятно встретить соотечественников, – тут же оживился гость. – Да еще в таком качестве!