Руководство по статье 6 Конвенции: Право на справедливое судебное разбирательство (уголовно-правовой аспект)

152. Способ, которым была начата и осуществлена полицейская операция под прикрытием, имеет значение при оценке, имела ли место провокация в отношении заявителя. Отсутствие четкой и предсказуемой процедуры выдачи разрешения, использования и контроля применения рассматриваемого следственного метода способствует выводу о том, что указанные действия представляют собой провокацию (см., например, Тейшейра де Кастро против Португалии (Teixeira de Castro v. Portugal), где Суд отметил тот факт, что вмешательство агентов, работающих под прикрытием, не осуществлялось как часть официальной операции по борьбе с торговлей наркотиками, которую контролировал судья (пункт 38); Раманаускас против Литвы [БП] (Ramanauskas v. Lithuania [GC]), в котором не было указано, какие причины или личные мотивы заставили тайного агента войти в контакт с заявителем по собственной инициативе, не сообщив об этом вышестоящему руководителю (пункт 64); Ваньян против России (Vanyan v. Russia), где Суд отметил, что полицейская операция была санкционирована лишь административным решением органа, который позднее проводил эту операцию, что в решении содержалось очень мало информации о причинах и целях планируемой контрольной закупки и что в отношении данной операции не осуществлялся ни судебный, ни какой-либо иной независимый надзор (пункты 4647). В связи с этим метод «контрольной закупки», использованный российскими органами власти, был подробно рассмотрен в деле Веселов и другие против России (Veselov and Others v. Russia), где Суд постановил, что рассматриваемая процедура имела недостатки и что ввиду ее использования заявители подвергались произвольным действиям со стороны полиции и это негативно повлияло на справедливость уголовного производства против них. Суд также постановил, что национальные суды также не смогли надлежащим образом изучить доводы заявителей о провокации и, в частности, проанализировать причины для проведения контрольной закупки, поведения полиции и ее информаторов в отношении заявителей (пункт 127)).

3. Судебный надзор за защитой от провокации

153. В делах, затрагивающих вопросы провокации, статья 6 Конвенции будет соблюдена только в том случае, если заявитель в ходе судебного разбирательства фактически был в состоянии поднять вопрос о подстрекательстве посредством возражения или иным образом. Недостаточно соблюдать одни только общие гарантии — например, равенство сторон или право на защиту (Раманаускас против Литвы [БП] (Ramanauskas v. Lithuania [GC]), пункт 69). В таких делах Суд указал, что доказательства отсутствия подстрекательства должны быть предоставлены стороной обвинения, если только утверждения подсудимого не являются совершенно неправдоподобными.

154. В отсутствие таких доказательств в обязанности судебных органов входит рассмотрение обстоятельств дела и принятие необходимых мер по установлению того, имело ли в действительности место подстрекательство. Если они приходят к положительному ответу на этот вопрос, они должны сделать выводы в соответствии с положениями Конвенции (там же, пункт 70). Заявление о признании вины в отношении уголовного обвинения не освобождает суд первой инстанции от обязанности изучить утверждения о подстрекательстве (там же, пункт 72).

155. В связи с этим Суд проверяет, представляет ли первичная жалоба на провокацию существенную защиту согласно национальному законодательству, является ли она основанием для исключения доказательства либо ведет к подобным последствиям (Банникова против России (Bannikova v. Russia), пункт 54). Хотя решение о том, какая процедура является надлежащей при рассмотрении заявления о провокации, относится к компетенции национальных органов, Суд требует, чтобы эта процедура была состязательной, детальной, всесторонней и окончательной в отношении вопроса о провокации (там же, пункт 57). Более того, в контексте нераскрытая информации следственными органами Суд уделяет особое внимание соблюдению принципов состязательного производства и равноправия сторон (там же, пункт 58).

156. Если обвиняемый утверждает, что его подстрекали к совершению преступления, уголовные суды должны провести тщательное изучение материалов дела, поскольку в целях проведения справедливого разбирательства по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции все доказательства, полученные в результате подстрекательства со стороны полиции, должны быть изъяты из дела. Это заключение особенно актуально, если операция правоохранительных органов осуществляется без достаточного правового регулирования и надлежащих гарантий (Раманаускас против Литвы [БП] (Ramanauskas v. Lithuania [GC]), пункт 60).