Руку и сердце (СИ)

— … о, даже не начинай при мне о политике. Поверить не могу, что ты действительно думаешь, будто она совершенно не важна, особенно если учесть твое последнее расследование…

— …однако рядом со мной всегда есть ты. Даже если случится невероятное и нам выпадет преследовать убийцу, страдающего экстравагантной склонностью к уничтожению реальных двойников выдуманных персонажей, я всегда смогу рассчитывать на то, что ты восполнишь пробелы в моих знаниях.

Джон выглядит польщенным, его губы изгибаются в умопомрачительной полуулыбке, но он отрицательно качает головой.

— Мой мозг не работает так, как твой, Шерлок, и ты не раз потрудился указать мне на это. Ты же на самом деле не можешь думать, будто я обнаружу взаимосвязи, увижу важность какого-то факта просто потому, что больше знаю о… ох, о поп-культуре, политике или чем-то подобном.

— В том, как работает твой мозг, нет ничего неправильного, — совершенно искренне возражает Шерлок. Каким-то невероятным образом мысли Джона совпадают с его собственными — Джон обладает невероятной способностью произносить вслух самое необходимое, отчего в голове Шерлока все сразу встает на место. Шерлок не перестает восхищаться этим талантом, но он почти боится, что если начнет анализировать нечто до такой степени непредсказуемое более тщательно, оно растает, словно дым.

Теперь Джон улыбается по-настоящему. Он чуть наклоняет голову, облизывает губы и вновь поднимает глаза на Шерлока.

— А сейчас ты лестью пытаешься вынудить меня с тобой согласиться? — поддразнивает Джон. Он наклоняется ближе к Шерлоку, их лежащие на столе руки соприкасаются.

Внезапно Шерлок начинает нервничать, все разработанные на этот вечер планы разом возникают перед ним. Он более-менее забыл о них, захваченный беседой с Джоном, но сейчас эти планы — все, о чем он в состоянии думать. Шерлок приказывает себе успокоиться.

Он подготовился к тому, что собирается сказать, по крайней мере, в общих чертах. Шерлоку не хочется, чтобы его слова звучали неестественно, словно они — часть написанного сценария. Поэтому он заставил себя не повторять их до бесконечности раньше времени, пусть ему и свойственно такое поведение. Предполагается, что все будет романтично, но Шерлок не уверен, насколько хорошо он справится с этой задачей. У него были смутные мысли опробовать все сначала на Лестрейде, но он решил, что не стоит. В конце концов, он взрослый человек, не говоря уж о том, что гений, и способен, черт возьми, прекрасно разобраться со всем самостоятельно.

Джон, мы вместе уже девять с половиной месяцев, возможно, для обычных людей этот срок не такой уж и долгий, но так ведь понятие «обычный» никогда нельзя было…

Стоит ему открыть рот, чтобы заговорить, как появляется официант. Он приносит бутылку вина и замирает рядом, чтобы принять заказ. Шерлок одновременно облегченно и досадливо вздыхает и берет меню. Он абсолютно уверен, что не сумеет заставить себя проглотить ни кусочка, сейчас это ощущается даже явственнее, чем когда у него расследование, но если Шерлок не попытается хотя бы сделать вид, что ест, Джон точно примется читать ему нотации. А у Шерлока нет ни малейшего желания объясняться сегодняшним вечером на столь специфическую тему.

Не в силах удержаться от того, чтобы немного покрасоваться, Шерлок делает заказ на чистейшем французском. Он выбирает сuisse de canard confit, coeur de salade frisee et pommes sautees au thym для Джона (сам Шерлок утку на дух не переносит, но знает, что Джону она нравится) и a dorade grill'ee facon bouillabaisse et legumes nicois confits для себя** (хотя он подозревает, что этот буйабес не будет идти ни в какое сравнение с тем, что готовила его бабушка).

Официант только приподнимает бровь, быстро записывает заказ и забирает папки с меню. Шерлок оглядывается, пытаясь заставить руки прекратить чуть заметно подрагивать. Смешно: он знает, что ему нужно сказать, он знает, что чувствует, и знает, что чувствует Джон. Он на 98,7 % уверен, что Джон ответит согласием, а если этого не случится, то тому есть чертовски весомая причина. В том, что он так переживает, нет никакой логики.

Тем не менее, как и во многих других случаях, относящихся к Джону, логика здесь появляется только для того, чтобы немедленно умыть руки.

— Джон, — начинает он, наклоняясь ближе, и Джон чуть придвигает руку, проводит указательным пальцем по запястью Шерлока. Шерлок неуверенно втягивает воздух и продолжает: — я уверен, тебя ничуть не удивит, если я скажу, что ужасно люблю тебя.

Джон потрясенно замирает, а затем смеется и наклоняется к Шерлоку еще ближе, проводит рукой по его ноге.

— Шерлок, поверь, для меня это всегда поразительно. Я даже не возражаю против слова «ужасно».

— Это ужасно, — бормочет Шерлок. — Я… не могу без тебя. Я привык к независимости. А ты забрал ее.

Сообразив, что именно он только что сказал, и что сообщать человеку, которому ты пытаешься сделать предложение, будто любить его — крайне неудобное занятие, не совсем правильно, Шерлок предпринимает отчаянную попытку исправить ситуацию: