Рулетка еврейского квартала

– Миссис Бертон, к вам просится мистер Лурдес, можно впустить? – раздался из селектора тонкий голосок личной ее секретарши Дороти-Мод.

– Да, можешь сказать Лурдесу, пусть заходит. И вот что, Мод, свари нам кофе покрепче, – резиновым голосом приказала Инга.

Лурдес этот был человеком Сорвино. После бегства Левина очень ей требовался надежный бухгалтер. Инга не стала мудрствовать, попросила, и Брокко порекомендовал ей Лурдеса. И она не прогадала. Очень знающий, привычный к подпольной бухгалтерии, Лурдес оказался незаменим. Смуглый, с тараканьими усишками и очень аккуратным животом, выступающим шариком, совсем лысенький к пятидесяти годам, Лурдес делал свое дело так, что Инга лишь изредка проверяла его. А в основном Лурдес пользовался ее большим доверием. И не только потому, что был отправлен к ней Сорвино. К этому имелась и еще дополнительная причина, и о ней Инга знала.

А все происходило оттого, что с некоторых пор люди, окружающие миссис Бертон, в большинстве своем ей подчиненные и от нее зависимые, стали бояться ее до явного выражения этого страха. Хотя Инга ни на кого не кричала никогда, ошибки и промахи поправляла без раздражения, отрывисто и как бы на ходу и, если случалась нужда, могла даже поощрить за доблестный труд. Но и спящий лениво в саванне лев тоже не нападает без причины, и даже охотиться самому ему нет нужды. А только попробуйте того льва раздразнить или, если совсем от глупости, дернуть за ухо. Вам сильно повезет, коли смерть ваша случится быстрой и без лишних мучений. Вот и Инга была на манер такого льва, обычно ко всем и во всем равнодушная, кроме дела, да и тут подчиненные как бы нарочно старались задержать ее внимание на себе. Не так страшно им казалось схлопотать нагоняй, как вот это мертвое нежелание хозяйки замечать людей вокруг. Она будто глядела на них поверх мощнейших, укрепленных контрфорсами стен, словно в прицельное отверстие для стрельбы, и никого не приглашала никогда внутрь. И более других ее боялся Лурдес. Хотя и не имел к тому реальных причин. Но он знал Сорвино, как и то, что Святой Брокко ни разу к себе близко не подпустил ни одного человека. Кроме миссис Бертон. А это значило – каждый из них в чем-то главном отражал в подобии другого. А быть похожим на Брокко Сорвино уже само по себе являлось определенного рода рекомендацией.

Инга слушала занудный рапорт в пол-уха. Впрочем, Лурдес на этот счет не обманывался. Стоит хоть что-то пропустить или сказать неточно, пол-уха миссис Бертон мгновенно превратятся в оба глаза, весьма неприятных для провинившегося. Однако дела ее фирмы с таким чудным и теплым именем «Наташа», совсем не имеющим ничего общего с владелицей, пребывали в совершеннейшем порядке. И в самом Майами, и в филиале Палм-Бич. Обороты росли с такой быстротой, что «Наташа» вскорости обещала стать в один ряд с крупнейшими предприятиями на Атлантическом побережье, имевшими дела с недвижимостью. Несколько компаний уже закидывали удочки, предлагая слияние, и надо ли уточнять, что получили у ворот арбуз. Ни в каких коллегиальных управлениях миссис Бертон не нуждалась, ей вполне хватало поддержки от Сорвино.