Читаем Run deep, run wild (СИ) полностью

Какаши открыл глаз и первое, что он увидел, это лицо Рин, которая смотрела на него обеспокоенным, но почти раздраженным взглядом. Какаши счастливо улыбнулся и протянул руку к ее щеке, от чего Рин почему-то вздрогнула, - на ее лице появилось выражение недоумения и тревоги, но она не отодвинулась.

- Рин… Ты здесь, ты со мной, - прошептал Какаши. Тогда Рин вдруг надавила сильными руками на его плечи, фиксируя на одном месте, и громко произнесла: «Давай, Ино, пора».

А потом была боль – пронизывающая, всеобъемлющая, вездесущая. Она была вокруг, внутри – везде, - Какаши чувствовал это. Ему хотелось соскользнуть в небытие, но Рин мешала. Только теперь Хатаке вдруг понял, что ее глаза вовсе не карие, а цвета весенней листвы – пронзительно зеленые. Пока она удерживала его на месте, Какаши понял, что волосы ее тоже не темные, а яркие, светлые, розовые. Но самое главное – пахнет она не сладостью, а свежестью, почти мятой, перемешанной с запахом медикаментов и лимона.

Какаши приоткрыл глаза, стараясь раньше времени не потерять сознание, и до него наконец дошла трезвая мысль, - это не Рин. Господи, как он мог перепутать Рин со своей собственной ученицей?! Это же Сакура! Это Сакура удерживала сейчас его на больничной койке, пока ее подруга-медик Ино заставляла его тело биться в конвульсиях, заодно борясь за жизнь. Это Сакура была обладательницей глаз цвета весенней листвы и розовых волос, которые сейчас были убраны в кубышку. Это она пахла не сладостью, а свежестью. И это она сейчас заставляла его чувствовать эту боль.

А ведь там, в небытие, с Рин, он был так безмятежен и счастлив. Но в то же время в мозгу всплыла вспышка-воспоминание, - ощущение нежной кожи Сакуры под его пальцами и ее удивленные глаза.

Когда Какаши перестал бороться с болью и снова потерял сознание, Ино резко выдохнула и, отойдя от кровати, утерла потный лоб ладонью.

- Все. Мы сделали это, Сакура. Он больше не соскользнет, - удовлетворенно улыбнулась блондинка.

Сакура все также продолжала удерживать плечи бывшего сенсея, хотя надобности уже никакой не было. Она чувствовала, как его сердцебиение успокаивается, а дыхание становится ровным. Теперь он поправится, Сакура это знала точно. Они с Ино провели отличную работу, буквально возвращая Какаши с того света.

Все произошло из-за его дурацкой привычки вечно защищать Сакуру. Это она должна была оказаться на том свете или же на этой койке – не важно. Но Какаши снова защитил ее, прикрыл собой, снова взял удар на себя. Сакура крепко сжала плечи Какаши, но тут же заставила себя успокоиться. Она была зла. Ох, как она была зла на него! Почему ей постоянно приходится возвращать его с того света?! Почему он постоянно жертвует собой ради нее, словно Сакура все еще та глупая девчонка, которая кроме слова «Саске-куууун» ничего не знает и позаботиться о себе не может.

Сакура зло смотрела в умиротворенное лицо Какаши, а на щеках почему-то появились слезы. И как бы Сакура сейчас не злилась на бывшего сенсея, это были слезы облегчения и радости от того, что он будет жить.

========== 2. ==========

Какаши открыл глаза, когда за окном светило яркое солнце. Он поморщился от легкой боли в области затылка, пытаясь осмотреться вокруг. Светлые стены палаты резали своей белизной глаза. Кто-то заботливо натянул маску ему на лицо, зная, видимо, что для Какаши это важно. Хатаке очень сомневался, что пытаясь достать его с того света, медики подумали об его принципах и оставили маску на лице, но все же.

Какаши услышал тихий стон и только сейчас обратил внимание на кресло в противоположном углу. В нем, сжавшись, спала Сакура. На ней были только шорты и футболка, а одеялом служил ее белый медицинский халат, - он свесился на пол, открывая девушку, которая, похоже, мерзла.

Какаши тяжело вздохнул. Он плохо помнил, как Сакура сумела вытащить его с того света, но вот что хорошо он помнил, так это то, что видел по ту сторону. Теперь все встало на свои места. Он видел Рин, потому что тоже почти умер. Вот почему все было так… Так необычно. И, о, Господи, Какаши помнил, как перепутал Сакуру с Рин, очнувшись. Как дотронулся до ее лица и пытался говорить какие-то глупости. Хатаке просто надеялся, что бывшая ученица не придала этому значения и спишет все на болевой шок.

- Сакура, - попытался произнести Какаши, но с губ сорвался хрип. Тем не менее, от этого непонятного звука девушка все же проснулась, - Сакура резко открыла глаза. Привычка быстро просыпаться – профессиональный навык медика. Девушка тут же вскочила с кресла и быстро оказалась возле больничной койки Какаши. Он проследил взглядом, как она профессионально осматривает его лицо, потом ее руки засветились зеленым светом, и Сакура начала сканировать его тело.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антология современной французской драматургии. Том II
Антология современной французской драматургии. Том II

Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии. На русском языке публикуются впервые.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и посольства Франции в России.Издание осуществлено при помощи проекта «Plan Traduire» ассоциации Кюльтюр Франс в рамках Года Франция — Россия 2010.

Валер Новарина , Дидье-Жорж Габили , Елена В. Головина , Жоэль Помра , Реми Вос де

Драматургия / Стихи и поэзия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза