Рунная птица Джейр (СИ)

Варнак ничего не сказал, прошел вперед и отодвинул рукой занавес. В углу было темно, но Варнак разглядел лежавшую на топчане девочку. Страшная худоба делала ее похожей на скелет, обтянутый синюшной кожей; выпростанные из-под грязного одеяла руки покрывали язвы от укусов кишевших в постели вшей и клопов. Глаза Лешки были открыты, и Варнак понял – она ничего не видит. Она слепая.

– Что с ней? – спросил охотник.

– А тебе какое дело? – с неожиданной злобой ответил Буйвид. – Хватит таращиться-то.

– Заболела она три года тому, – ответила за мужа хозяйка, всхлипывая, – от той хворобы обезножела и видеть перестала. И не говорит совсем. Святые отцы из монастеря смотрели ее, говорят – черная это порча.

– И не помрет никак, – добавил Буйвид, яростно скребя ногтями бороду. – Корми ее, дармоедку…

– Буйвид! – Женщина с шумом втянула воздух. – Постыдился бы…

– Молчи. У меня еще шестеро сынов есть, за них думать надо. Ты чего пришел-то? – спросил Буйвид охотника. – Коли по делу, говори быстрее, коли нет ступай отсель с добром.

– Лошади мне нужны. Две, а еще лучше три.

– Ишь ты, лошади ему нужны! Нет у меня коней.

– Так ли нет? Я ведь не задаром прошу, заплачу, как положено.

– Нет у меня коней.

– Хорошо, давай по-другому поговорим, староста. Хочешь, скажу, что за мысли у тебя? Собрался ты поутру в монастырь отправляться и доложить про меня и моих сидов. Верно?

– Ишь ты, отгадчик! – Буйвид засопел. – А коли и собрался, так что? Убивать меня будешь?

– Не буду. Понимаю, что по-другому нельзя. Обязан ты Серым братьям доложить о всех чужаках, что в твоей общине появляются. Ну, так слушай, что я тебе скажу. Я охотник Митары. Слышал про нас?

– Колдун, стало быть? – в запавших глазках Буйвида загорелся страх. – Я так и понял, чтоб тебя! А ну…

– Погоди. Знаю, что ничего хорошего про нас не говорят. Но мы сейчас можем друг другу помочь, а это главное.

– Не будет у нас с тобой никаких дел, колдун!

– Ты выслушай, что я тебе скажу, а потом руками маши, – Варнак взял старосту под руку, отвел в сторону и зашептал на ухо, чтобы жена не слашала: – Чувствую я, что этой ночью в Берашин беда придет. Откуда чувство это, не спрашивай – объяснять не стану. Хочешь, чтобы дети твои жили? Тогда послушай меня, а потом доноси на меня, кому хочешь.

– Ты… это чего? – Буйвид отшатнулся от охотника. – Пужать вздумал?

Варнак не успел ответить. Земля под ногами дрогнула, будто ударили в нее изнутри, как в барабан – аж бревна в венце заскрипели, и пыль посыпалась с кровли на людей. Снаружи взвыл ветер. А потом случилось то, чего никто не ожидал. Три года лежавшая неподвижно Лешка громко вздохнула и села на своем лежаке.

– Господи! – охнула женщина, пятясь назад.

Лешка начала трястись, как в приступе падучей, протяжно мычать, будто что-то напевала – от этих звуков даже видавшего виды Варнака подрал мороз по всему телу. А потом она заговорила. Слова произносились странно, ибо говорила Лешка так, как говорят обычно глухие или паралитики, мешались с хрипом и мычанием, и голос девочки звучал, будто кто-то другой за нее говорил. А еще Варнак с ужасом понял, что этот несчастный ребенок говорит стихами.

– Вран на дубе грает, плачет, под луной черный воин скачет, копытом огненный след высекает, мечом кровавым машет, играет. Волком он по свету рыщет, крови праведной напиться ищет, летит он в ночи под черной луною, зовет, зовет меня за собою!

Жуткая литания оборвалась – Лешка захрипела, опрокинулась на подушку, на губах выступила пена. Проснувшиеся сыновья Буйвида сбились в кучу, с ужасом глядели на происходящее. Варнак опомнился первым.

– Скорей! – крикнул он, ткнув ошеломленного виденным старосту в плечо. – Прячь семью в погреб! И оружие мне верни, быстро!

Буйвил не смог ответить – он был парализован страхом. И лишь появление ворвавшегося в дом Чирки вернуло его в реальность.

– Слышьте, там… там! – Чирка задохнулся, закашлялся. – Староста, ой! Мертвяки тама, много!

Буйвид заскулил. За окнами уже колотили в било, и метались огни. Варнак схватил старосту за плечи, тряхнул со всей силой.

– Оружие давай! – проревел он.

– Ааааа! – Буйвид присел и на корточках пополз к длинному ларю у стены. Руки у него тряслись, и он бы, наверное, провозился с замком целую вечность, если бы Варнак не выхватил у него ключ и не отпер ларь сам.

– Прячьтесь! – крикнул он, хватая свой меч и саблю для Браска, сбившимся в испуганную толпу жене и детям Буйвида. А потом бросился вон, в морозную ночь, в которой несущаяся над землей метель уже отчетливо напевала грозную песню смерти.