Руны на клинках

Танки остановились. Первый стоял в двух шагах, ствол пушки нависал над головами. Открылся люк на башне, и выглянула весёлая, странно знакомая молодая физиономия с веснушками. Только танкистский шлем будто специально надели на голову, чтобы Дитриху стало труднее узнать.

— У вас в Германии все такие уроды? — задорно спросил танкист по-немецки.

— Никак нет, — сказал майор Меер. — Дитрих такой один.

— Да я вообще про тебя, — проговорил парень. — Лежать, суки.

Офицеры вокруг Дитриха поспешно упали вперёд, только он остался стоять. Парень в шлемофоне насмешливо его спросил:

— А ты чего стоишь?

— Ты же сказал лежать сукам, — проговорил Дитрих. — Хочешь стрелять, так стреляй. Только разреши один вопрос?

— Спрашивай, — сказал парень.

— Ты Артём Большов? — спросил Дитрих.

— Ну, допустим, — подозрительно прищурился танкист.

— А я Дитрих Шепард, — сказал херр Шепард. — Я долго занимался переносами из не магической реальности. Если нас возьмут в плен, я могу много рассказать.

— Чучело, — снисходительно проговорил Артём. — Если вас сразу не убили, вы и так в плену. Падай, пока не застрелили.

Глава 15

Сидя в танке, я дожидался Дымова. Договаривались же с ним встретиться у здания штаба. Минут десять раздражённо смотрел в командирскую оптику на двухэтажный особняк, на алый флаг со свастикой над входом и на лежащих ничком пленных.

Целых восемь офицеров от гауптмана и обер-лейтенант! Только в живом виде их распишут на два экипажа, а если бы я всех лично расстрелял, наградные достались бы мне одному. Но я ж и так богатый. И гуманист.

Наконец, приехали четыре танка «Рысь-1». Экипажи с дисковыми автоматами выскочили из люков. Четыре танкиста подошли к пленным, остальные побежали в здание. Я сказал своим, что можно размяться, и, прихватив автомат, вылез на броню.

Спрыгнул на брусчатку, и ко мне подошёл капитан Дымов. Он сказал:

— Извини. Заехал повидать маму. Жива старушка.

— Очень рад, — проговорил я.

Постояли молча. Мои ребята с интересом смотрели на ополченцев. Они пленных по одному лёгкими пинками поднимали, обыскивали и, отобрав оружие, строили. В здании временами раздавались автоматные очереди. Из входа показались два танкиста. Один с виду молодой звонко крикнул:

— Можна!

Второй усатый и солидный указал ему на флаг со свастикой и сурово сказал:

— Непорядок.

Один танкист посадил второго на плечи, а тот мудрил с креплением. Я и Дымов их с краю обошли и направились в здание. Далеко не пошли, открыли двери в первый кабинет.

Уселись на стулья у стола. Я иронически посмотрел на портрет фюрера Шульце ещё без усов и бороды. Дымов сказал:

— Меня Лёшей зовут.

— Артём, — представился я.

— Что думаешь делать дальше, Тёма? — спросил он.

— Как что? — не понял я вопроса. — Полностью захватим город, оставим батальон гарнизона и продолжим рейд.

— Ну, так я и думал, — сказал Дымов. — А кого хочешь посадить в гарнизон?

— Сам кого-нибудь назначь, — пожал я плечами.

— Это приказ? — уточнил капитан.

Я внимательно на него посмотрел. Что-то в ситуации от меня ускользает. Серьёзно ему говорю:

— Капитан Дымов. Приказываю назначить командующего гарнизоном и выделить войска.

— Только ты сразу не ори, хорошо? — вдруг мягко попросил Лёша.

Я настороженно кивнул, и он продолжил:

— Командовать гарнизоном назначаю себя, капитана Дымова.

У меня сам собой беззвучно открылся рот.

— Как командующий гарнизоном я привлекаю к защите города твой батальон и приказываю тебе закончить рейд, — сказал Лёша.

— Да ты совсем охренел⁈ — спросил я эмоционально.

— Просил же сразу не орать, — поморщился Дымов. — Вот как ты понимаешь цель операции?

— Э… — смешался я. — Ну, окружение войск врага. Город этот, если получится.

Лёша кивнул и спросил:

— А почему вдруг майор Петров решил отправить тебя с батальоном на верную гибель?

— Он же сказал, что отвлечение, — ответил я и смущённо добавил. — И что-то личное, наверное…

— А генерал-майор Иванов знал? — уточнил он.

— Это нужно спрашивать у него! — сурово сказал я.

— И он очень хочет, чтобы ты спросил? — юмористически задрал брови Лёша.

— Да к чему ты клонишь⁈ — не выдержал я.

Дымов зачем-то воззрился на потолок и кому-то там грустно сказал:

— Похоже, он действительно не понимает, как его ненавидят!

У меня снова открылся рот. Помолчав с раззявленной варежкой, я смог пролепетать:

— Но мы же всем только помогали!

— Кому всем? Пехоте, которая и так должна погибать? — устало сказал Лёша. — А командование вы просто бесите. Вас ненавидят за то, что вы отдельные и подчинены прямо Совету обороны, вас дали армии на время. Вы тычете в нос результатами, которые другим никогда не достичь…

Я внимательно слушал его и смотрел во все глаза. А Лёша меня совсем добил:

— Да просто нигде не любят магов, а в армии особенно.

На этом месте я даже поперхнулся и вообще стал очень удивлённым. Дымов насмешливо проговорил:

— А ты, оказывается, ещё и боярин! Правильно говорят, что бояре бесконечно далеки от народа.

Я прокашлялся и заметил:

— Ну, я-то не бесконечно далёк, тоже вот воюю. Так почему, говоришь, в армии не любят магов?