Руны на клинках

— Ой! — махнул Лёша ладошкой. — Гардарика после Первой Мировой бойни по дешёвке накупила всяких европейских пушек, и дальше плясали от них. Артиллерия вообще довольно консервативна, правила не меняются очень долго. И только не смейся. Деды, примерно, в те годы закончили служить, а разработка немецких новейших пушек 1917−18 годов. Старые, когда увидели орудия, как в молодость вернулись, только надписи по-немецки. Там сложно установить прицел по координатам, а таскать снаряды и крутить колёсики может всякий.

Я очумело потряс лицом, но сразу согласиться просто не мог. Воскликнул:

— А как их прятать? И вообще таскать?

— Таскать будем танками. Ночами по объездной дороге, — мило улыбнулся Алёша. — Большую часть спрячем до поры за городом, а меньшую на первое время поставим прям на территории депо.

— И их сразу накроют, — возразил я.

— Не накроют, — ухмыльнулся он. — Мы же почти сутки принимали грузы и прибрали паровозы с этой ветки. Европеец долго будет стараться получить их обратно без повреждений, у него недостаток локомотивов.

— Ну, будем надеяться, — сказал я в сомнении.

— Будем, — согласился капитан. — Ты пока езжай к себе, думай над картой. Посоветуйся со своими офицерами, поездите по городу…

Он снял с телефона трубку и спросил меня:

— Кто тебе понадобится?

— Начштаба и командиры рот, — сказал я.

Лёша проговорил в трубку:

— Вокзал дайте. Алё! Дымов говорит. Там танкисты помогают девчатам. Найдите командиров рот и начальника штаба, скажите, что комбат ждёт их в располаге.

Он положил трубку на рычаги и сказал:

— Вечером жду от вас подробный и продуманный план. А ночью я покажу тебе главный наш козырь.

Глава 17

Поехал в расположение. Рулил и думал, что Дымов исключает нападение европейца в ближайшее время. Отправил моих танкистов работать грузчиками. Правда, он ничего не сказал о старшем лейтенанте Серёгине.

Мог капитан оставить в резерве свой первый батальон? Ага, а профессионалов заставил таскать тяжести. Не, отправил командующий к соседям все свои танки, в резерве оставил только моих.

С другой стороны Дымов уверен, что европеец обязательно полезет на город большими силами и готовится. Не нравится мне его настрой, особенно табличка на дверях.

Хотя это просто табличка, и идёт война, на которой убивают всех. Парень просто считает очень возможным не дожить до победы. И за родной город собрался воевать всерьёз. Впрочем, не в том суть, что родной, такие парни всё делают серьёзно.

Приехал к училищу. Велел Серёге охранять джип до моего появления и пошёл в казарму. У входа девчата с винтовками потребовали предъявить удостоверение! Не-маги несчастные стоят теперь и думают, чего это им померещилось.

Лень лезть за корочками в карман, и не хватало ещё, чтоб домой пускали по документам. Поднялся в свой кабинет, достал из планшета карту города, расстелил на столе и углубился. Пока без карандаша.

Начал с изучения, запоминал изображение и вспоминал виденные уже места. Карта большая, подробная, сделана дотошными немцами в самой Германии. Тоже вопрос, на кой это немцам понадобилось, но их пока в сторону.

Стою себе, смотрю на карту, а снаружи раздаются звуки шагов и ощущение группы людей. Что-то несут. Шаги одного человека слышу впервые. Люди уверены, что я на месте, идут сюда. Только поднимаются по лестнице, а уже слышно их топот — двери здесь паршивые.

Прошли по коридору, коротко постучали и заходят Паша начштаба, Саня командир первой роты с танковой рацией, Коля командир второй роты с аккумулятором, командир третьей роты Вова с немецким радио, а последним незнакомый мужик в возрасте за 50 с чёрными усами на строгом лице в гражданском пальто и с большой сумкой.

Паша огляделся, сказал:

— Сейчас, — и вышел пока.

— А это специалиста дали от гарнизона, — проговорил Саня, кивнув на мужчину.

— Дымов Владимир Семёнович, — представился тот.

— А ты капитану Дымову не родственник? — спросил я.

— Сынок мой, — сказал дядька. — А с мамой его мы развелись уже давно.

Вернулся Паша с журнальным столиком, поставил у стенки. Парни сложили на него поклажу, а Владимир Семёнович важно подошёл, поставил на пол сумку и принялся в ней копаться.

Ребята прошли к карте, и я задал общий вопрос:

— Что вообще происходит?

— Да ничего, — пожал плечами Павлик. — Дымов ещё вчера распорядился снять с танков рации. У нас в батальоне оставили только на твоей машине и у командиров рот. А Владимир Семёнович их как-то перенастраивает.

Старший Дымов вынул некие приборы, провода и отвёрткой курочил танковую рацию.

— А зачем принесли немецкое радио? — уточнил я в лёгком обалдении.

— Так у наших раций нет своих динамиков, подключены к шлемофонам, — с видом знатока сказал Саня.

— Ничего не происходит, — повторил я вполголоса.

Не, из военной необходимости командир с танка может слить горючее, забрать боеприпасы, снять пулемёт на крыше и гранатомёты. Но оптика и рация снимается только с подбитого танка, который никак не починить.