Руны на клинках

— Значит, со своих танков я приказал снять с крыш пулемёты, навесные гранатомёты. Потом из них выгрузили боезапас, оставив лишь по пять фугасных снарядов, и слили почти всё горючее, чтоб только хватило доехать до соседей, — заговорил он. — Отправил под прикрытием темноты сопровождать пленных и трофеи и приказал возвращаться.

— Предполагается, что они как честные люди заправят танки? — удивился я. — Или ты надеешься, что взамен пришлют солдат?

— Ни на что я не надеюсь, — с улыбкой махнул ладонью Лёша. — Просто предполагаю. Сидит сейчас пехота на новых позициях, фронт удлинили, а у них почти ничего нет. И тут приезжают танки. Их, конечно, заправят и снарядят, командиры всю ночь будут лично ездить в автобаты. К утру управятся.

Он печально вздохнул и доверительно сказал:

— Ну, не могу я кому-то передать вверенные машины. Все это знают, и европеец тоже. А он сегодня повидал мои танки у города.

— Ага, — улыбнулся я. — Врагу надо сбить пехоту с новых позиций, чтобы деблокировать свои дивизии и окружить город. Затягивать с этим нельзя, мы же можем уже сию секунду слать пехоте подкрепления…

— Не будет подкреплений, — мрачно сказал Дымов. — Но враг в этом не может быть уверенным, станет действовать второпях. А на позициях вдруг танки.

— Ну, поубивают там европейца, — задумчиво молвил я. — Это вообще хорошо, но нам-то какой прок?

— Пока атакуют пехоту, не лезут к нам, — строго сказал капитан. — И я же приказал танкистам вернуться. То есть отступать они под вражеским напором будут к городу, а с ними увяжется какая-то часть пехоты.

— Манёвр понял, — скромно я улыбнулся. — Теперь скажи, что будем делать мы?

— А я разве не сказал? — удивился Дымов. — Говорю же, что если мои прогнозы верны, спокойный денёк у нас есть. Всё время используем на подготовку города к уличным боям в полной изоляции. Завтра к восьми утра жду тебя в штабе с идеями.

— Кстати! — сказал я веско. — А почему нас убрали от вокзала, мясокомбината и молокозавода на кирпичный завод?

— Враг рано или поздно начнёт по городу стрельбу, — ответил капитан. — Какие цели он накроет сразу?

— Ага, — сообразил я и сварливо проговорил. — Тогда дальше сам думай, а мне ещё бельё надо, потом вымыться в душе и ужинать.

— Ну, не буду мешать, — сказал Лёша, вставая.

* * *

Выспался чистым в чистой постели! А ещё говорят, что нет счастья на войне! Гм…

Утром после завтрака личный состав побежал к матчасти ждать приказаний, а я сел в джип и поехал к Дымову. Водитель Серёжа с автоматом сидел на заднем сиденье. Типа охрана. Вообще парнишка молодец, не побоялся приехать на «Виллисе». Хотя бер Стёпа может уговорить кого угодно…

Не! Серёгу точно не пришлось уговаривать. Он же сначала сам приехал на захваченные позиции и, как только пехота получила информацию, рванул в город. Приписан парень солдатом к моему батальону.

Сидит такой важный, смотрит по сторонам. Форму себе организовал офицерского шитья, только с чистыми погонами, что в полевом варианте не сразу рассмотришь. Знает же пацан, как рискует, а всё равно выделывается!

Остановился у штаба. Оставил Серёжу понтоваться с автоматом дальше, а сам пошёл к зданию. У входа предъявил удостоверение девочкам с немецкими винтовками и вошёл.

В восьмом часу утра в штабе встретилось довольно много людей. Я даже слегка засомневался, что приехал по адресу — все встречные были штатскими.

Большая часть дамы в основном средних лет, меньшая состояла из пожилых мужиков. Все с какими-то бумагами выходили из кабинетов и деловито шли в другие кабинеты.

Поднялся по лестнице и остановился у дверей с табличкой:

«Командующий гарнизоном капитан А. В. Дымов».

Хорошая табличка, добротная, из какого-то цветного металла. И сделали всего за день. Покачав головой, я постучал и сразу вошёл. В приёмной за столом пила чай Людмила Васильевна.

— Привет, Тёма! — сказала она. — Иди в кабинет, Лёша тебя ждёт.

— Здравствуй, — проговорил я вежливо и прошёл к начальственным дверям.

Вхожу. Сразу заметил на отдельном столе две рации, снятые с танков. Алёша тут явно устраивается надолго. Обменялись приветствиями, и я уселся к столу начальника. Сразу заметил:

— А хорошая какая у тебя табличка на дверях! Других дел нет?

— Это мама, — сказал он сухо. — У неё знакомые в ритуальных услугах, так у них запас табличек, а нанести надпись минутное дело.

Я немного покашлял и уточнил:

— Это таблички на памятники⁈

— Это просто таблички, — ответил он грустно. — Хочешь, вешай на двери, не хочешь… э… куда-нибудь ещё, — он весело на меня посмотрел. — Ещё умные вопросы у тебя есть?

— Пока нет, — признался я.

— Тогда моя очередь, — согласился Лёша и сказал строго. — Мы на войне, Тёма, меня могут убить. Заместителем станешь ты…

— А как же старший лейтенант Серёгин⁈ — прервал его я.

— Он не-маг, — сказал Лёша. — Его тоже убьют.

— Да что ж ты сразу о грустном! — воскликнул я.

— Кому я вчера говорил про уличные бои в полной изоляции? — спросил Дымов. — Думаешь, это шутка была?

— Я считал, что это на крайний случай, — проговорил я смущённо.